И все же, если бы Лоуренса спросили, действительно ли он сейчас наслаждается беседой, он бы покачал головой.
Его мысли скакали из-за того, что он узнал, осмотрев статуэтку Святой Девы-Матери.
— Пожалуйста, — произнесла Мельта, протягивая чашку с напитком.
Мягкие манеры Мельты легли бальзамом на истерзанное сердце Лоуренса. Он взял чашку.
— Я так понимаю, господин Риголо на заседании?
— Да. Сегодня утром пришло срочное сообщение, и… о Господи, я извиняюсь, мне было велено никому об этом не рассказывать.
Лоуренс сверкнул на смутившуюся Мельту своей лучшей деловой улыбкой и покачал головой.
— Ничего, ничего, и в любом случае я не собирался расспрашивать об этом заседании. Это был плохой выбор темы. Я хотел расспросить его об этом стекле, так что очень жаль, что я не смог с ним увидеться.
— О, вот как?.. Ну, это стекло собиралось по кусочкам, и на то, чтобы собрать его все, ушло три года.
— Ясно. Вижу, господин Риголо и впрямь обожает свой сад, — произнес Лоуренс, подпустив в голос удивления. Мельта просияла, словно это ее только что похвалили.
Ив говорила, что не понимает отсутствие у Риголо амбиций и его любовь к саду; но, когда рядом с тобой кто-то столь сочувствующий, как Мельта, очень легко утонуть в собственном увлечении. Дни Риголо протекали весьма приятно, подумалось Лоуренсу.
— Такое обожание — теперь я понимаю, почему он так смело заявлял, что хочет уйти с поста делопроизводителя в Совете.
Мельта кивнула, ее улыбка стала чуть напряженной.
— Хотя это его работа, но он остается здесь и смотрит на сад сколько возможно.
— Я бы сказал, и пускай; но, конечно, работа делопроизводителя тоже важна.
— Господь учит, что труд превыше всего. Но иногда мне кажется, что столь скромное желание, как проводить время в собственном саду, тоже имеет право быть, — с улыбкой сказала Мельта.
Это было желание бездельника, ни одна ревностная монахиня его бы не одобрила; но, возможно, из-за того, что Мельта была влюблена, она и находила его приятным.
Сколько бы Лоуренс об этом ни думал — по всему выходило, что счастьем Мельты было счастье Риголо.
Возможно, мечтой Мельты было целыми днями находиться при Риголо, когда он любуется своим садом, и усердно прислуживать ему.
— А, но самые скромные мечты воплотить труднее всего.
Мельта рассмеялась.
— Ты прав, — она приложила руку к щеке и взглянула на светлый сад. — А самое радостное время — то, которое хочется продлить навечно.
Пораженный, Лоуренс уставился на Мельту.
— Что случилось?
— Я просто тронут твоими словами.
— Ты мне льстишь.
Лоуренс был сама серьезность, но Мельта приняла его искренность за шутку.