Комната была битком набита бумагами и пергаментами. На первый взгляд она казалась страшно замусоренной, однако, если приглядеться, оказывалось, что на самом деле в ней хорошо прибрано. Просто она выглядела разобранной; такому виду лучше всего подошло бы название не «жилище» или «рабочий кабинет», а «гнездо».
Лоуренс подивился про себя, уж не близкое ли знакомство Риголо с Ив стало причиной того, что в комнате была одна из ее статуэток.
А может, ему просто всучили что-то из остатков.
Статуэтка, обернутая в хлопок, лежала в деревянном ящике, и там же лежал пергаментный свиток — должно быть, документ Церкви, удостоверяющий, что статуэтка освящена.
Размером статуэтка была с обе лоуренсовы ладони, если вытянуть пальцы.
Лоуренс пригляделся поближе, прикидывая про себя, сколько такая статуэтка может стоить, как вдруг он заметил что-то странное.
Поверхность статуэтки казалась какой-то выцветшей.
— Что такое?
Чтобы статуэтки лучше выглядели, их иногда натирали известью, иногда покрывали краской. Эта статуэтка Святой Девы-Матери была белого цвета, значит, ее натерли известью.
Но в том месте, где покрытие чуть облупилось, Лоуренс увидел кое-что непонятное.
Он чуть потер статуэтку, пытаясь ее очистить.
— …Не может быть…
— Что-то случилось? — неожиданно раздавшийся голос вернул его в чувство.
Лоуренс обернулся. Это была Мельта.
— О Господи… ты меня смутила. Я просто подумал, что эта статуэтка так хорошо сделана, так бы и поделился с ней своими заботами.
— Надо же, — глаза Мельты чуть расширились, потом она улыбнулась. — Я агнец из стада Церкви, и я с радостью выслушаю, что тебя гнетет.
Очевидно, Мельта не относилась к числу практичных и расчетливых монахинь.
— Я все же воздержусь, — покачал головой Лоуренс.
В руках Мельта держала изящно вырезанный из дерева поднос с маленькой деревянной же чашечкой и металлическим кувшином.
— Попробуй этот напиток, он сделан из хлеба; правда, не знаю, понравится ли он тебе.
Поднос и чашка имели такие мягкие, красивые очертания, что Лоуренс подивился, уж не сама ли Мельта их сделала.
— Это квас?
— О, господин торговец, ты так много знаешь! — ответила Мельта и наполнила чашку светло-коричневой жидкостью.
— В последнее время его мало пьют, так что и встречается он редко.
— Мне он нравится больше, чем Кровь Господня… о, ээ — пожалуйста, забудь, что я это сказала!
Под «Кровью Господней» она, несомненно, подразумевала виноградное вино.
Тихоня Мельта пошутила — это выглядело просто очаровательно.
Лоуренс кивнул и приложил указательный палец к губам.
Будь они сейчас в Рубинхейгене, Кумерсоне или Терео, он бы обращался с Мельтой чуть-чуть иначе — опасаясь мести Хоро.