— А т-ты нет?..
— Я да… хотя нет, — Лоуренс сделал паузу, потом продолжил. — Раньше жаждал.
— Смешная –
«Шутка», — видимо, хотела сказать она, но Лоуренс оборвал ее, выкрутив руку и пихнув Ив в башню поставленных друг на друга деревянных ящиков; потом свободной рукой ухватил за ворот и рывком притянул обратно.
— Если ты убьешь меня и спрячешь тело, его, видимо, найдут очень нескоро, когда сделка будет уже завершена. Церковь никогда и не подумает, что наше партнерство разорвалось. Должен сказать, я впечатлен. А может, ты просто собиралась взять золото и удрать?
Ив стояла на цыпочках, ее лицо исказилось.
Выступивший на лбу пот свидетельствовал, что она не притворялась.
— Нет, так бы ты не сделала. Убить меня ты пыталась из-за мешочка, который ты искала, когда я сюда только вошел. Тебе не терпится им воспользоваться.
Кровь мгновенно отхлынула от лица Ив.
Она внезапно поняла, что если Лоуренс и дальше продолжит ее душить, ее жизнь окажется под угрозой, — и она изменилась в лице.
Деньги для нее были важнее, чем собственная жизнь.
Лоуренс рассмеялся.
— Значит, там деньги, которые ты заработала на контрабанде соли? За это время ты, должно быть, скопила примерно столько же, сколько я сейчас принес, а может, и больше. И ты собиралась накупить мехов на все эти деньги, а я так ничего бы и не узнал.
Ив молчала.
Выражение боли на ее лице, похоже, отражало ее страх, что у нее заберут спрятанный на груди мешочек, а вовсе не осознание, что ее план раскрыт.
— В одиночку ты не могла провернуть эту сделку с мехами, потому что у тебя на руках слишком много денег. Если бы ты все же попыталась, Церковь бы тебя убила, глазом не моргнувши. Поэтому ты втянула меня. Одного человека убить легко, двоих — трудно. Но ты продолжишь собирать деньги, чтобы вложить как можно больше, пока Церковь всерьез не решит от нас избавиться. Одно дело — не заботиться о жизни незнакомца, но тебя не волнует даже твоя собственная. Все, что тебя волнует, — это прибыль!
Если бы не это, Лоуренс, возможно, сидел бы молча.
Притворился бы, что ничего не знает о контрабанде соли, и сосредоточился бы на сделке.
Но он не мог сидеть сложа руки и смотреть, как кто-то берет на себя такой огромный риск.
Неважно, насколько велика прибыль, — есть разумный предел риска, который можно себе позволить.
То, что делала Ив, было все равно что самоубийством.
И, зайдя так далеко, он хотел — должен был — спросить почему.
— Что же там?..
— ?..
— Что же там, в конце всего, ради чего стоит так абсурдно рисковать?
Хотя Лоуренс оторвал Ив от пола, хотя лицо ее стало багровым — все равно Ив улыбнулась.