— Да, конечно, я ведь торговец. Я покупаю у одного человека и продаю другому. Это основной принцип.
Все торговцы алкали денег; но когда торговец забывал, какой именно он торговец, его алчность срывалась с цепи. Когда это случалось, такие понятия, как «доверие» и «этика», просто переставали существовать.
Алчность заслоняла собой все.
— Так что нет, я не отберу у тебя твой хвост. Хотя если, когда придет лето, ты решишь состричь часть своей шерсти, я с превеликим удовольствием ее возьму и продам, — сказал Лоуренс, прислонившись к столу.
По-прежнему сидя на кровати, Хоро по-детски показала Лоуренсу язык и снова взяла хвост в руки.
Что до Лоуренса, ему было совершенно неинтересно смотреть на хвост Хоро без шерсти.
— Пфф. А это у тебя что? — поинтересовалась Хоро, глядя на сверток в руке у Лоуренса и выкусывая что-то из хвоста.
— Это? Это… ах да. Если ты по одному лишь запаху скажешь, из какой части тела какого зверя это мясо, я тебе на ужин куплю столько вкусной еды, сколько ты попросишь.
— Ох-хо, — глаза Хоро сверкнули.
— По-моему, тут есть немного чеснока… но, думаю, ты справишься.
Лоуренс отошел от стола и передал Хоро сверток; ее лицо тотчас посерьезнело, и она принялась тщательно обнюхивать еду; сейчас она походила на волчицу как никогда. Это зрелище не было чем-то редким само по себе, но поведение Хоро было таким очаровательным, что Лоуренс просто не мог отвести глаз.
Хоро, похоже, почувствовала его взгляд. Внезапно она повернулась к Лоуренсу и хмуро посмотрела на него.
Обнажаться перед ним она совершенно не стеснялась, но, похоже, столь пристальное разглядывание было не по ней.
Лоуренс решил, что у каждого есть свой пунктик. Он начал было послушно разворачиваться, но тут же застыл.
— Я уверен, гордая волчица сочтет недостойным заглянуть внутрь свертка, пока я стою к ней спиной, — произнес он.
Выражение лица Хоро осталось неизменным, но кончик хвоста чуть дернулся.
Похоже, Лоуренс попал в яблочко.
Следовало быть предельно осторожным; острота ее чувств намного превосходила человеческую.
Хоро наигранно вздохнула и отвернулась, надув губы; впрочем, Лоуренс был уверен, что уловил на ее лице намек на чувство вины.
— Ну как, распознала уже?
— Терпение, — огрызнулась Хоро и вновь принялась обнюхивать сверток. Лоуренс предусмотрительно отвел глаза.
Некрасивые звуки принюхивающейся девушки разносились по комнате.
Лоуренс усилием воли переключил внимание на шум, врывающийся в комнату через окно. Погода стояла отменная, так что и солнышко находило себе сюда дорогу.
Конечно, было холодно, но все же комната с окном имела свои преимущества.