Лицо Хоро осталось бесстрастным, словно приглашая продолжить.
— Они собираются выдать тебя за деву-аристократку и отдать в залог торговому дому.
Услышав это, Хоро фыркнула.
— Только не говори мне, что из-за этого ты и потел всю ночь.
— …Ты не сердишься?
— Меня сердит лишь то, что ты думал, что я буду сердиться.
Эти слова Лоуренс уже когда-то слышал.
Однако он не понимал, к чему она клонит.
— Все еще непонятно?
Лоуренс ощущал себя юным учеником торговца, которому задали простейший вопрос, а он не в силах ответить.
— Ты просто невероятен, правда… — сказала Хоро. — Скажи, разве я не твой партнер? Или я просто дева, которую ты защищаешь ради собственного удовольствия?
Услышав это в таком виде, Лоуренс наконец понял.
— Или у меня совсем нет никаких достоинств? Если я могу принести какую-то пользу твоей торговле, я с радостью позволю тебе отдать им меня!
Несомненно, это была ложь; но ясно было и то, что при выполнении определенных условий Хоро доверяла Лоуренсу достаточно, чтобы пойти на значительный риск.
Если Лоуренс не сумел увидеть в ней это доверие… что ж, неудивительно, что она сердилась.
А условия эти: в свою очередь, доверять ей как партнеру, который может выполнять его в меру неразумные просьбы; доверять ей как мудрой волчице, которая помогает ему не свалиться в пропасть; и, наконец, уважать ее как равную себе.
Пока Лоуренс об этом не забывает, он может просить Хоро о чем угодно, и она не будет чувствовать, что ее используют.
— Стало быть, мне вправду очень нужна твоя помощь, — произнес он.
— Пфф. Однажды я уже позволила схватить себя вместо тебя, но то была благодарность за твою доброту ко мне. На этот раз благодарность ни при чем.
Это не благодарность, это не какая-то услуга.
Что же это тогда?
Не деньги, не обязательство.
До сих пор отношения Лоуренса с людьми всегда основывались на полной взаимности: сколько он давал, столько и получал. Если он давал что-то в долг, то ожидал возврата, а если сам заимствовал — должен был расплатиться. Даже «дружеские» отношения были по сути своей торговыми.
С Хоро было по-другому — совершенно иной род отношений.
Но едва Лоуренс понял, какое определение для этих отношений самое подходящее, Хоро одарила его взглядом, который без слов говорил: «Не вздумай произнести это вслух».
— Так. Есть ли еще что-нибудь, что тебя тревожит? — спросила она затем.
— Разумеется. Меня тревожит, что это может оказаться ловушка.
Хоро хихикнула.
— Если у противника есть план, противопоставь ему свой. Чем крупнее план…
Эти слова она говорила уже — когда они с Лоуренсом повстречали подозрительного молодого торговца, который пытался втянуть Лоуренса в разорительную сделку.