— Я стараюсь, — сказал он мне как-то в самом начале нашего завоевания, — распределять должности разумно. Пусть каждый делает то, что у него получается лучше всего, и соответственно получает за это вознаграждение. Когда придет время обрабатывать землю и собирать урожай, римляне и чужеземцы смогут одинаково усердно трудиться и приносить пользу. Но все дела, касающиеся защиты государства, наведения порядка и соблюдения законности, лучше поручить нам, германцам, заслуженно пользующимся дурной славой «воинственных варваров». И поскольку именно древние римляне развили ремесла и науки, которые обогатили человечество, я не стану загружать их современных потомков тяжелой и примитивной работой — насколько это возможно — в надежде, что они, в подражание своим предкам, вновь улучшат и просветят мир.
Вплотную Теодорих занялся всеми этими нововведениями позже, но, как я уже сказал, он заложил фундамент — и весьма многообещающий — еще в те первые месяцы, когда вынужден был совершенствовать лишь те законы, которые действовали в военное время. Хотя он сам, его армия и новые подданные еще какое-то время продолжали считать Медиолан «столичным городом» Теодориха, он не просто осел там, чтобы издавать указы и править издалека, как это делало большинство римских императоров. Всю ту зиму он находился в дороге, постоянно переезжая из одного места завоеванного государства в другое и лично наблюдая за безопасностью, спокойствием и настроением «своего народа», подразумевая под этим не только войско, но и местное население. И где бы Теодорих ни был в данный момент, к нему постоянно приезжали гонцы и посланцы, так что король все время был в курсе того, что происходило во всех уголках его владений, ничто не ускользало от его внимания. Приведу пример. Теодорих постановил весь урожай того года, который имелся на складах, считать военным налогом, но не конфисковал его. Он приказал своим снабженцам рассчитать провизию на зиму — и сделал это по справедливости, что весьма удивило местное население, потому что им было оставлено столько же еды, сколько и богатым гражданам. А некоторые простолюдины получили даже больше: это были обитатели тех лачуг, где стояли на постое наши войска; дополнительные продукты должны были компенсировать крестьянам доставленные им неудобства.
Думаю, вы согласитесь со мной: никогда еще ни один из прежних завоевателей не заботился так о народе Италии. И еще я совершенно точно знаю, что ни к одному завоевателю в истории не относились с таким доверием, почтением и зарождающейся любовью, как население Италии к Теодориху. Причем я имею в виду не только давно уже притесняемый простой народ. Так, например, высокородный Лентин, navarchus Адриатического флота, проделал путь от самой Аквилеи, чтобы навестить Теодориха и сделать ему дружеское предложение, которое оказалось для нас весьма полезным.