— Он же твой человек, Шептун.
Тот помолчал.
— Уважаешь, — протянул он, наконец, — Не то, что нынешние молодые, да ранние. Никакого уважения к старости. Я узнаю все, Вадим, обещаю. И, если что, позвоню. А не вытерпишь, так сам Семке звякни, я не против.
— Ага, — кивнул Немченко. Собственно, последняя фраза и была главным результатом разговора. — Спасибо.
Они пожали друг другу руки, прощаясь.
— Э… Ты вот что, Вадя, — вдруг произнес Шептун. — Дело-то молодое, сам знаешь. Горячие все вокруг. А если с Семкой они не поделили чего? Ну, там девку, какую или деньги на мороженное? Ты-то обидишься? Сильно обидишься?
Слили, понял Немченко. Вот, черт!
— А что и такое может быть?
— Я, ты знаешь, всегда был против этих железок-пистолетов. А их сейчас на каждом углу, как говна весной на поле. Всяко случиться может.
Немченко помолчал.
Накрылась дружба с Голосом, грустно подумал он. Как же не вовремя! А у меня уже были на нее планы.
— На то жизнь и дана. Неизвестно, где потеряешь, где найдешь, — философски сказал Вадим, отчасти отвечая вслух на свои мысли. — Но я все-таки очень надеюсь.
Шептун покивал, повернулся и пошел к машине.
Что же, интересно, скажет Голос, подумал Немченко, глядя ему вслед. Ну, то, что рад не будет — это точно. А вот, что он скажет конкретно?
Впрочем, через несколько минут Вадим знал уже всю конкретику.
В машине он первым делом поднял мобильник и набрал номер, зарегистрированный на Брежнева. Голос ответил со второго гудка.
— Это Немченко, — представился Вадим.
— Я знаю.
— У нас проблемы с Дроновым, — не стал тянуть Вадим. — Судя по всему, его попросту убили.
Голос немедленно канул в небытие, исчез с линии.
Несколько мгновений Вадим слушал абсолютную тишину, потом несколько раз подул в трубку для верности.
— Алло? — озадаченно спросил он.
Голос появился через мгновение.
— Нет, Вадим, — сказал он. — Максим Дронов жив. Однозначно.
— Но как же так, — растерялся Вадим. — У меня очень достоверная информация…
— Сюда, к нам, он не поступал, — просто сказал Голос. — А значит, он все еще жив.
Немченко едва успел прикусить себе язык, чтобы не спросить куда это, собственно, сюда, к нам. Может быть, подумал он, имелся в виду один из кругов многоэтажного Дантова ада?
Голос тоже не стал уточнять.
— Так что ищи, Вадим, — произнес он. — Может, наш друг где-нибудь еще и объявится.