— Как я и сказал, почти ребенок. И хотя, полагаю, существует множество жен и матерей в возрасте восемнадцати лет, но они кажутся куда моложе, если выбирают себе в мужья человека, который годится им в дедушки.
Джессика отодвинулась и холодно проговорила:
— Не вижу смысла обсуждать мой брак. Убеждена, что наше дело касается акций.
Он снова улыбнулся, но на этот раз улыбкой хищника, и в ней не было ни намека на юмор.
Многолетний опыт научил Джессику скрывать свою боль за маской гордости, и она надела эту маску теперь, не выказывая перед ним ни чувств, ни мыслей.
— Прошу прощения, мистер Константинос, но вы, кажется, неправильно оценили ситуацию, — сдержанно произнесла она. — Я пришла сюда не за взяткой.
— Но я не предлагаю вам взятку, миссис Стэнтон, — отчеканил он, и его глаза заблестели. — Я предлагаю купить вашу долю акций.
— Они не продаются.
— Конечно, продаются, — вкрадчиво возразил он. — Я готов заплатить больше рыночной стоимости ради того, чтобы получить эти акции из ваших рук. Поскольку вы — женщина, я иду на определенные уступки, но моей доброте есть предел, миссис Стэнтон, и я бы не советовал вам пытаться даже немного поднимать цену. Вы можете оказаться ни с чем.
Джессика встала и спрятала руки за спину, чтобы он не мог увидеть, как ногти впились ей в ладони.
— Меня не интересует никакая цена, мистер Константинос, я даже не желаю слушать ваше предложение. Акции не продаются, ни теперь, ни когда-либо, и в особенности вам. Всего хорошего, мистер Константинос.
Но этот человек не был покорным секретарем и не намеревался позволить ей уйти, пока не закончит свое дело. Он двинулся широким гибким шагом, чтобы остановить её, и она вдруг обнаружила, что дорогу ей преграждают очень широкие плечи.
— Ах, нет, миссис Стэнтон, — ласково пророкотал он. — Я не могу позволить вам уйти сейчас, пока между нами все не улажено. Я оставил свой остров и прилетел в Англию с единственной целью — встретиться с вами и покончить с вашими глупыми идеями, которые к тому же наносят серьезный ущерб компании. Вы же не думали, что меня остановит ваша заносчивость?
— Мне ничего не известно о собственной заносчивости, но ваш принцип короля горы действует мне на нервы, — язвительно бросила Джессика. — Акции принадлежат мне, и я голосую так, как считаю нужным. Захват «Драйдена» отдает нечистоплотностью, и потому я проголосовала против. И сделала бы это снова, если бы пришлось. И, кроме того, многие другие акционеры тоже голосовали против, однако следует заметить, что вы хотите купить только мои акции. Или я — лишь первая из тех, кто должен подчиниться?