Когда она вошла на кухню, то увидела, что Саманта беспокойно вертится в своей корзине. Нахмурившись, Джессика наблюдала, как собака резко изогнулась, тихо заскулив от боли, и легла. Джессика подошла и погладила шелковистую черную голову.
— Так, похоже, сегодня та самая ночь, девочка! И как раз вовремя. Если я правильно помню, именно в субботу ты сбежала от меня и ввязалась в это, так что, теперь пора расплачиваться за совершенное.
Саманту не заботила философия, хотя она нежно лизнула поглаживающую ее руку. Затем собака опустила голову и опять начала тонко поскуливать.
Джессика осталась на кухне вместе с Самантой, и, поскольку время шло, а щенки не появлялись, она начала волноваться, так как Саманта, по-видимому, оказалась в бедственном положении. Неужели что-то пошло не так? Джессика понятия не имела, какого четвероногого Ромео повстречала Саманта. Возможно ли, что она слюбилась с представителем более крупной породы, и теперь щенки оказались слишком большими, чтобы родиться? Ну конечно, ведь маленькая черная собачка выглядела слишком раздувшейся.
Она позвонила Салли, своей соседке по дому, но к телефону никто не подходил, и она повесила трубку. Соседей не было дома. Закусив в нерешительности губу, Джессика взяла телефонный справочник и начала искать номер ветеринара. Она не знала, можно ли перевозить Саманту во время родов, но, возможно, ветеринара можно вызвать на дом. Она нашла номер и потянулась к телефону, но, едва она его коснулась, как аппарат зазвонил. Испуганно вскрикнув, Джессика отскочила назад, потом схватила трубку:
— Миссис Стэнтон.
— Это Николас Константинос.
Ну конечно, подумала она в смятении. У кого еще такой глубокий голос?
— Что вы хотите? — спросила она.
— У нас есть незаконченное дело… — начал он.
— Оно и останется незаконченным, — перебила она. — Моя собака щенится, и я не могу с вами разговаривать. До свидания, мистер Константинос.
Она положила трубку и, подождав секунду, сняла ее снова. Услышав гудок, она опять взглянула на номер ветеринара, а затем начала набирать.
Полчаса спустя Джессика плакала от отчаяния. Она не смогла дозвониться до своего ветеринара, равно как и до любого другого, возможно, потому что это был субботний вечер. Она была уверена, что Саманта умрет. Собака скулила от боли, извиваясь и вздрагивая от сильных мышечных сокращений. Джессика чувствовала себя ужасно беспомощной, и от переполнявшего ее горя по щекам текли слезы.
Когда раздался звонок в дверь, она поспешила открыть, радуясь любой компании, даже если звонивший ничего не знал о собаках. Может, это Чарльз, который всегда был так спокоен, хотя пользы от него никакой, как и от нее. Она резко распахнула дверь, и Николас Константинос вошел в дом так, словно тот принадлежал ему, и закрыл за собой дверь. Затем он повернулся к ней, и она мельком увидела мрачное, рассерженное лицо, прежде чем выражение его резко изменилось. Он окинул взглядом ее затянутую в джинсы фигуру, гриву волос и залитое слезами лицо, выглядя при этом недоверчиво, словно не верил, что это действительно она.