В середине дня в кабинет вдруг постучала и вошла Марина. У нее блестели глаза и горели щеки, весь вид говорил о сдержанном возбуждении.
— Дмитрий Алексеевич, вы получили предложение поехать на «Волгосталь»? — сказала она без всяких предисловий.
— Кто вам сказал?
— Не важно, кто. Сама догадалась. Знаю, вот и все. Дмитрий Алексеевич, ведь это же чудесно! Я знаю «Волгосталь», какие печи! С автоматикой, мощные. Вот это поле для исследований, для опытов! Уж цеховые условия-то сразу покажут, что в нашей технологии хорошо, а что еще не доработано.
Она говорила сбивчиво, горячо, полна одним желанием — узнать его решение.
— Почему это вас так заботит? — спросил он суховато, не зная, чем ответить на поток слов.
— Почему? — она взглянула ему прямо в лицо. Румянец на щеках еще больше сгустился. — Потому, Дмитрий Алексеевич, что я тоже причастна к этой работе. Потому что ваша идея и наши труды только тогда и заживут, когда будут приняты в производство.
— А вы — агитатор… Ну, хорошо, допустим, я с вами согласен. А почему вы так горячо ратуете за «Волгосталь»?
— Разве есть предложения с других заводов? Я думала…
— Нет, вы правы: предложение имеется и действительно с «Волгостали». Но я еще не принял его. Я не считаю работу законченной настолько, чтобы переносить ее в производственные условия.
— Я была несколько иного мнения. Но раз это говорите вы, руководитель работы, то вам, конечно, виднее.
Марина встала. Оживление сразу покинуло ее.
— Подождите… — нерешительно сказал он.
— Больше мне нечего добавить. Извините, что я так ворвалась.
— Да подождите же, Марина, сядьте! — настойчиво и повелительно сказал он. — Раз уж вы, как говорите, «ворвались», так давайте обсудим положение. По вашему мнению, мы уже можем отважиться на широкие опыты? Имейте в виду, дело это ответственное. Испортить сразу сто тонн стали — еще не вся беда. Подумайте о престиже научного учреждения, о сорванных заказах, подумайте о всех трудностях работы в таких условиях…
— И все-таки я бы поехала, — упрямо сказала Марина. Я верю в успех нашего дела. А если суждено идее остаться только на бумаге, то какой же интерес над ней и работать?
Виноградов улыбнулся.
— Допустим, что я согласен с вашими доводами. А вы бы поехали со мной?
— А из-за чего же я тогда волнуюсь, по-вашему? — с такой откровенностью воскликнула Марина, что Виноградов не выдержал и рассмеялся.
— Хорошо, Марина. Вопрос еще окончательно не решен. Я буду обсуждать его с директором. Но если мы примем предложение, то ассистентом с собой я возьму вас.
— Спасибо! Спасибо, Дмитрий Алексеевич! Вы замечательный человек! — с жаром воскликнула Марина и выбежала из кабинета.