Глаза этого незнакомца были такими же узкими и темными, как глаза змеи, и они так же проникали в самую душу Осетровского.
– Сиди, Осетровский! – проговорил незнакомец с каким-то странным акцентом.
Осетровский дернулся к другой двери – но водитель повернулся к нему и тихо, убедительно сказал:
– Не надо.
И Осетровский понял, что с этими людьми лучше не шутить.
Он снова откинулся на спинку сиденья и попытался понять, кто эти люди и чем ему грозит их появление.
Судя по всему, их подослали конкуренты, чтобы отобрать у него строительный подряд... но в таком случае...
Додумать Осетровский не успел. Человек, который сидел рядом с ним, взял его за плечо, сильно сжал, так что все тело Осетровского пронзила острая ледяная игла боли, пристально взглянул в его глаза своими змеиными глазами и негромко проговорил:
– Где монета?
– Что? – переспросил Осетровский недоуменно. – Какая монета?
– Не пытайся казаться глупее, чем ты есть! – процедил незнакомец со змеиными глазами. – И не пытайся мне врать. Мне нельзя врать. Спрашиваю последний раз – где монета Маньчжоу-Го?
И тут Осетровский обрадовался.
Эти люди не имели отношения к его конкурентам. Им не нужен был строительный подряд. Им нужна была всего лишь дурацкая монета. Правда... правда, этой монеты у него не было.
– Монеты у меня нет, – поспешно сообщил он, удивляясь собственной суетливой, заискивающей интонации.
– Не пытайся мне врать! – повторил человек со змеиными глазами.
– Я не вру! – заторопился Осетровский. – Поверьте мне! Монету у меня украли...
– Кто?
– Не знаю. – Осетровский попытался пожать плечами, но тут же ощутил еще более острую, пронизывающую боль, потому что плечо было сжато ледяными тисками.
– А если подумать? – спросил азиат, причем его вежливое обращение никак не соответствовало голосу.
Осетровский уже думал об этом раньше. Когда он узнал, что неизвестный вор приложил так много усилий, чтобы украсть одну-единственную монету, он стал думать, в чем же тут дело. Ибо Дмитрий Осетровский был не такой человек, чтобы отмахиваться от непонятных вещей. Когда он чего-то не понимал, он считал, что его облапошили. И очень злился. И если бы не строительный подряд, который занимал все его мысли, он додумался бы об этом раньше. Но сейчас под воздействием боли и страха он кое-что вспомнил. Ему предлагали продать эту монету несколько месяцев назад, предлагал пустой человек, несерьезный. Осетровский отказался, но выяснил, кто за той мелкой шушерой стоял.
– Штемпель... – выдохнул Осетровский, – старый нумизмат Антон Иванович Штемпель... конечно, не сам, он нанял какого-то профессионала, но я знаю, что это он...