– Как ни глупо, но я, когда увидела твой хвост, перепугалась до чертиков.
– Што с вами, Фиалка? – спрашивает Кабийо, возникая рядом с оброненным веером мисс Скрэби и обмахивая ее. – Вам несдоговится, та chérie?
Он уже видел такое лицо. Годы назад, свое собственное лицо – когда смотрел в зеркало на борту «Бигля», вспоминая о любимой Саскии.
– Да. Мне вдруг сделалось очень дурно! – хрипло шепчет Фиалка, все также вцепившись в кресло. – Вы должны помочь мне, мсье Кабийо! Мой отец хочет убить и сделать чучело из человека, с которым я… которого я…
– Любите, – заканчивает Кабийо. Он знает. Это написано у нее на лице. – Тогда вам нужно с ним бежать, – предлагает он.
– Как? – стонет Фиалка, горестно заламывая пухлые руки.
– Я откгою вам двеги ку'ни, та chérie! A тепегь идите са ним! Быстго!
Фиалка – сердце стучит во вздымающейся груди, словно боевой барабан, – озирается; двое ученых и их свита, толпа смеющихся гостей, закончили поиски в северном углу залы и теперь двинулись в западный – к другой мраморной колонне.
– Я же сказал ему стоять на месте, черт побери! – слышит мисс Скрэби вопль отца – тот проталкивается сквозь ряды танцующих и все также тащит за собой Дарвина.
– Какая занимательная игра в прятки, не находите? – добродушно смеется мистер Дарвин. Изначально он не собирался присутствовать на Банкете: из-за плохого здоровья в сочетании с характером отшельника он привык избегать большинства публичных сборищ – но события сегодняшнего вечера его приятно удивили.
– Эй! Никто не видел человека-обезьяну? – орет Скрэби. И толпа вторит его крику.
Подхватив вздымающийся кокон своих юбок, Фиалка поднимается с кресла и несется в сторону дамской комнаты, словно человек-торпеда.
Слова матери лишили меня дара речи.
– Я взялась за эту работу на Банкете только ради него, – сказала она, продолжая гладить волосатую руку мартышки-джентльмена. – Услышала, что он здесь. У меня есть подруга Нэнси, я ей все рассказала о нас с ним. Ее мужчина, Фрэнк, – дворцовый лакей. Она сказала, что мой джентльмен точно здесь – ей Фрэнк сказал. И я решилась. Когда Хиллбер заговорил со мной про Бомбу, я согласилась. Я была готова на все что угодно, лишь бы в последний раз увидеть его. – Слезы потоком текли из ее глаз, оставляя серые разводы на щеках. Я тоже смахнул слезинку, и Акробатка продолжила рассказ: – Так что ты родился в работном доме. Когда они увидели тебя – с хвостом и ступнями, как у обезьяны, – они сказали, что я совокупилась с Дьяволом, и вышвырнули меня. Я отправилась прямиком в Цирк. Я знала, что смогу там заработать. И мы заработали в два счета. Тебя окрестили Гринвичский Дитя-Дьявол. Работный дом находился в Гринвиче – вот я и решила тебя так назвать.