– Мы бы хотели взглянуть на старые церковные записи – для генеалогического модуля, – говорит Роз, осторожно ступая меж усиков тыквы. У основания каждого желтого цветка уже набухает странного вида лиловатый плод.
– Посмотреть, кто на ком женился по маминой линии, – добавляет Бланш. – А затем составить диаграмму. В Штатах все помешались на фамильных древах. Мы хотим открыть дело.
– Службу, вроде «мы проследим ваши корни», – уточняет Роз.
– Да, денег куча, – прибавляет Бланш.
– Э? Ладно, идите за мной, – решает Джош. Они ступают в полумрак, где через секунду вырисовываются силуэты потертых скамей. На полу посреди прохода стоит ведро побелки. – Пытаюсь избавиться от отметок уровня воды, – поясняет Джош. – Остались еще с Великого наводнения 1858-го, но сейчас мы продаем церковь, и агенты по недвижимости хотят, чтобы она выглядела презентабельно.
– Значит, скоро продадите?
– Надеюсь. Уже приценивались из франшизы «Макдоналдса». В этом есть финансовый смысл; мы не способны конкурировать со спутниковыми богослужениями. А лично я подамся в Штаты.
Что ж, думают двойняшки. Еще один мудак себя экспортирует.
– Лучше поторопиться, – советует Роз, – до ограничения эмиграции.
– Духовенство исключение. Пойду на магистра теологии в Луизиане, на родине арбуза.
– Так где метрическая книга?
– Вон там, – отвечает Джош. И вдруг, вдохновенно: – Десять евро, и она ваша.
Роз и Бланш переглядываются.
– Давай посмотрим, – предлагает Роз.
Они бредут в канцелярию и изучают книгу – старую, толстую и выцветшую, со странными вздувшимися страницами.
– Еще одна жертва наводнения, – объясняет Джош. – Теперь мы, конечно, все записываем на диск и отсылаем в архив для Государственной службы статистики.
Девушки листают потрепанные страницы. На Многие попали чернила, и записи не читаются.
– Лежалый товар, – сетует Роз.
– Такова уж история, – улыбается Джош. – Ничего не поделаешь. – Он уже предвкушает трехлетний курс о сотворении мира.[80]
– Пять евро, и по рукам, – предлагает Роз.
Сошлись на семи с половиной.
– Ничего, если я его приглашу на барбекю? – спрашивает Норман, высовывая голову из-за двери в кухню.
– Кого пригласишь? – переспрашивает Эбби.
– Нового ветеринара. Его зовут Сам. Сам де Бавиль.
– О-о, француз? – с надеждой роняет Эбби, откладывая воображаемое телеоборудование. Она сможет потренировать сослагательное наклонение.
– По мне, так англичанин чистой воды, – отвечает Норман.
– Ну ладно. Скоро выясним. Пригласи его в субботу – не в эту, в следующую, – решает Эбби.
– И кто придет в следующую субботу? – восклицают Роз и Бланш, захлопывая входную дверь. – Надеемся, не зануда.