– Слушаю.
– Здравствуй, дружище, – отозвался в трубке знакомый голос, – я не слишком поздно?
Все тревожные колокольчики души Паровоза зазвенели разом: он категорически не верил в добрую память черных магов, особенно этого мага. За долгую жизнь среди людей Ларкес хорошо научился изображать дружеские чувства, но сам их (в этом Бер был совершенно убежден) не испытывал. Если бывший начальник вспомнил о подчиненном (впервые за полтора года), значит, ему что-то нужно, и, судя по попыткам вызвать симпатию, не вполне законное.
– Да мог и не застать – я уже домой собирался, – дружелюбно пробурчал капитан в трубку, отмечая на бумажке точное время звонка.
– Слышал, к вам из столицы гости приехали?
– Кажется, у региональных очередная комиссия, – немного небрежно отозвался капитан, – к нам пока не суются.
– Вот как, – спокойно констатировали на том конце линии. – И что хотят?
– Без понятия. А что, есть какие-то проблемы?
– Нет-нет. Сможешь узнать, что им надо?
– Я бы не хотел, – вполне искренне сообщил Паровоз, – у меня еще с прошлого раза волосы не отросли.
В трубке раздался негромкий смешок:
– Да, понимаю. Ну не буду тебя задерживать! Звони, если что.
Паровоз дождался гудков и положил трубку. Предложение звонить было такой же формальностью, как и всякие упоминания об «одолжениях» и «услугах», которыми Ларкес сорил бездумно, не интересуясь, например, знает ли адресат, куда звонить, «если что». Прежний босс был одной из причин, из-за которых Бер так здорово насобачился исполнять роль «йа тупои палицейский» (исключительно из чувства самосохранения).
Капитан записал на листке время окончания звонка и тут же набрал номер телефонистов:
– Это Бер. Определите, откуда мне сейчас звонили, но без фанатизма. Ответ жду завтра утром.
Паровоз постоял, размышляя, потом запер кабинет и спустился вниз на два этажа. Он совершенно точно знал, что его начальник еще на работе: Сатал переволновался, споря со столичным коллегой, а значит, останется ночевать в управлении, дабы не пугать домашних видом озверевшего черного мага. У свирепого регионального координатора было трое малолетних детей, у двух старших черная натура уже вполне определенно заявляла о себе, и отцу было проще вообще не приходить домой, чем пожинать плоды своей несдержанности.
Сатал уже успел кинуть поверх сдвинутых стульев предусмотрительно запасенное одеяло и сменил строгий костюм на мягкие брюки и свитер домашней вязки. В кабинете пахло мятой.
– Чего тебе?
– Возможно, я зря паникую…
– Только короче – я спать собрался.
– Только что мне звонил Ларкес. Просил выяснить, зачем к нам приехали столичные гости.