Авери, дико вращая глазами, выхватил из груди ножницы, повторно замахнулся, но десятки сильных рук вцепились в него и оттащили от противника в сторону, забрав оружие. Краем глаза я засек, как кто-то ловкий платком протер ножницы, стерев отпечатки, и бросил их подле хажими.
Вокруг раны образовалось кровавое пятно, и стал выходить воздух. Не мешкая, разорвал на раненом рубаху и, обнажив рану, понял, что повреждено легкое и образовался открытый пневмоторакс. В таких случаях открытый пневмоторакс необходимо перевести в закрытый, самое простое — это наложить окклюзионную повязку, проще говоря, закрыть дырку в грудной клетке.
Вытряхнув из полиэтиленового мешка инструменты, я закрыл им рану и плотно прижал рукой. Пострадавший был очень бледен, ртом ловил воздух и пытался оторвать от себя мою руку. Ножницы могли повредить, кроме легкого, и межреберную артерию, это означало продолжающееся внутреннее кровотечение. Его повязками не остановишь, только оперативным путем.
Через несколько минут прибежал доктор с чемоданчиком. Мы вдвоем наложили уже путевую повязку из бинта и куска специальной клеенки, померили давление, оно было низким. Хажими срочно повезли в больницу. Тут только я осмотрелся. Руки в крови и в волосах, голова наполовину подстрижена, на полу лужа теплой крови, а ваххабита нигде не было. Пока я оказывал помощь, его увели в дежурку.
Прибежал моршед, пригласил меня с собой, я отказался, сказал, пока не помоюсь и не достригусь, никуда не пойду. Странно, он не стал возражать, а стал опрашивать других зэков.
Когда меня достригли и я умылся, моршед увел в кабинет и пытался узнать, что я видел. По сути, я был основной свидетель, так как практически у меня на глазах и произошло этот покушение на убийство. Но нутром чуя, что надо идти в глухой отказ, я начал — «ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю». Потом уже узнал, что все остальные свидетели показали то же самое, только с поправкой, что, мол, русский все видел, спрашивай у него.
Выходило, что я единственный человек, кроме самого пострадавшего, кто мог подтвердить, что именно Авери ударил ножницами парикмахера. Но я стоял на своем. Пришли дежурные офицеры, на какие только ухищрения они не шли, кроме физических, чтоб получить от меня нужные сведения. Но я так и не сказал. Допрашивали часа четыре, потом плюнули и отвели в камеру.
Только в камере узнал, что ваххабита отправили в одиночку, что случай этот замять не удастся, так как много свидетелей, да и парня в больницу отправили, где может и помереть.
Пришел Болтун, он сообщил, что Авери утверждает, что хажими поскользнулся и сам на ножницы упал. Что по тюрьме только и разговоров о том, как русский хирург не растерялся и спасал арабского зэка.