Сегодня, пятого июня 2008 года, мы должны лететь после отдыха в Республике Тунис назад, в Питер, но я почему-то здесь, а моя подруга Наталья в… морге. Что происходит? Почему я здесь, в камере этой арабо-африканской тюрьмы?
За моей спиной глухо лязгнул засов, человек, одетый в незнакомую темно-синюю форму, ловко навесил и закрыл замок, подмигнул мне сквозь решетку, что-то гортанно произнес и ушел. И я остался один в зловонной холодной комнате. Сквозь полумрак осмотрелся: камера два на полтора метра. Мебель отсутствует, на полу лежит циновка из каких-то местных растений, жесткая, заскорузлая. Сверху два грязных суконных одеяла. Одним, похоже, укрываться, другое — под голову. В углу унитаз, вмурованный вровень с полом, сбоку медный кран с холодной водой — для соблюдения гигиены. Туалетная бумага в мусульманских странах не в почете, встретишь только в отелях. Стены толстые, массивные, сложенные из какого-то желтого камня, и от них веет прохладой. До потолка метра четыре, до половины исписаны по-арабски. Похоже, традиция оставлять автографы на стенах интернациональная, в России страдалец не преминет написать: «Здесь был Вася», «Смерть поганым мусорам» и т. п. Арабы не отстают и выводят: «Здесь были Ахмед и Фаузи», «Тут сидел Мустафа с дружбанами», «Шуртый»(полицейский) — мибон (матерное тунисское слово, обозначающее пассивного педераста). Дверь снизу на метр из цельного стального листа, сверху решетка, закрытая снаружи на засов и фиксированная навесным замком. Как я потом узнал, здание тюрьмы еще турки воздвигли в XVII веке. Позже французы несколько раз перестраивали. В настоящее время используется как КПЗ. Лампы в камере нет, окна отсутствуют, свет попадает из коридора сквозь дверную решетку. Просто, но со вкусом — настоящий каменный мешок. Насколько я сумел заметить, дальше по коридору, по обе стороны, еще с десяток камер. Стоящая перед ними обувь красноречиво говорила, что забиты они людьми под завязку. Моя камера номер один — одиночка, в самом начале, сразу возле входа справа. Вход в коридор закрыт еще одной дверью, за ней дежурные дубаки (охранники). В камере довольно прохладно, но жутко несет немытым человеческим телом, мышами и туалетом.
Напротив меня через коридор — прогулочный дворик. Помещение метров десять на десять. Три стены изготовлены из того же желтого камня, четвертая, где вход, — сплошная решетка, как в зоопарке. Потолка нет, его заменяют решетка, оплетенная колючей проволокой, и прозрачно-голубое африканское небо. Вид как на ладони, но внутри пока никого не видно.
