– И далеко это Носово? А?
– Да нет. На трассу на Солигалич выйдете, и – справа. Там свороток. Километров пять от трассы.
Илья взглянул на Романа:
– Сбегаем?
– Ну ты что?! Куда, неизвестно, зачем…
– Там хорошая дорога, – вдруг стала уговаривать официантка, – летом мы часто гуляем… Объявление вот тут, у магазина висит. Вчера видела.
– Спасибо, конечно, – усмехнулся Роман, – но, понимаете, это мы так. Мы писатели, из Москвы. И у нас разные фантазии…
– Сбегаем, сбегаем, – перебил Илья. – Может, я куплю. Получу гонорар или что-нибудь, и будет дача.
– Да какая дача?! Если даже купишь, ездить замучаешься…
Пока Роман с Ильей спорили, девушка ушла. Но осталась у двери на кухню, поглядывала на них.
Только принялись за карасей, подошел один из парней из-за того столика.
– Что, – нагло уселся на свободный стул, – проблемы какие?
– В смысле? – На всякий случай Роман покрепче сжал вилку.
– Чо к девушке пристаете? Чо такое?
– Мы не пристаем. Просто спросили.
– А чо ее спрашивать? Меню висит, все понятно написано.
Илья улыбнулся примирительно:
– Да мы о другом. Спросили, до скольки музей работает. Мы приезжие.
– Да вот в том-то и дело, что приезжие, – голос парня слегка потеплел. – А музей дальше по улице. Дошли и узнали. К девушке только не надо лезть. Это моя девушка. Взяли, покушали спокойно и пошли. Добро?
– Угу.
– Ну вот, – парень поднялся, – приятного аппетита.
Ели молча, сосредоточенно глядя в тарелки. Пюре было вкусным – с молоком и маслом, картошка тщательно размята, – а карась…
– Карась и карась, – заворчал Роман, – кости сплошные, тиной пахнет. А говоришь – уникальный. Хм… Каждому городишке надо что-нибудь уникальное о себе придумать, чтоб отличаться. У нас вот, где я родился, – самые лучшие помидоры в мире. Прям нигде лучше нет. Даже праздник помидора ввели, в конце августа все с ума сходят – конкурсы, карнавал, машину за самый большой помидор… Как-то в Армавире побывал, на Кожиновских чтениях, так в Армавире этом – лучшее в мире растительное масло…
Илья кивал, тщательно выбирая кости, пытаясь наскрести на вилку рыбьего мяса.
– Ну вот видишь, Илюха, а ты говоришь – безысходность. Тоже жизнь, страсти.
– Да-а, – Илья закурил, выпустил дым в морозный воздух, – жи-ызнь. В этом и есть безысходность. Что ждет эту девушку? Такой кавалер ей шага сделать не даст. Видишь, пасет как.
– Ну, выйдет замуж за него. Или куда-нибудь в Кострому сбежит, устроится на фабрику.
– Вряд ли. И замуж – тоже. Это может всю жизнь тянуться.
– Вот, кстати, – обрадовался Роман, – напиши об этом. Повестишку страниц на сорок. В своем стиле: мечты, стремления, а в реальности – вязкая провинциальная ежедневность.