). You were equipped with good insides (ты наделен здоровым нутром) so that you did not go to pieces that way, the way most of them had (поэтому ты не раскисал так, как раскисает большинство из них;
to go to pieces — развалиться на части; погибнуть, опуститься, потерять человеческий облик; не выдержать, сломаться), and you made an attitude (и делал вид;
attitude — позиция; отношение) that you cared nothing for the work you used to do (что тебе плевать на работу, которой ты был занят раньше;
to care — беспокоиться; заботиться; проявлять интерес /к кому-либо, чему-либо/; nothing — ничего, ничто; нисколько, ни в малейшей степени; used to используется при описании событий, которые регулярно происходили в прошлом, а потом прекратились), now that you could no longer do it (теперь, когда =
потому что ты не мог ее больше делать). But, in yourself, you said that you would write about these people (но самому себе ты говорил, что /когда-нибудь/ напишешь про этих людей); about the very rich (про очень богатых); that you were really not of them (что на самом деле ты не /один/ из них) but a spy in their country (а шпион в их стране); that you would leave it and write of it (что ты покинешь ее и напишешь о ней) and for once it would be written by some one who knew what he was writing of (и первый раз в жизни это будет написано человеком, который: «кем-то, кто» знает то, о чем пишет;
for once — на этот раз, в виде исключения). But he would never do it (но он так и не сделал этого), because each day of not writing (потому что каждый день праздности: «неписания»), of comfort (комфорта), of being that which he despised (презрения к самому себе: «/продолжения/ быть тем, что он презирал»), dulled his ability (притуплял его способности;
dull — тупой, глупый; вялый, слабый; to dull — притуплять; уменьшать) and softened his will to work (и ослаблял его желание работать;
to soften — смягчать, размягчать) so that, finally, he did no work at all (так что в конце концов он совсем перестал работать: «не работал вообще»).
equip [I'kwIp], attitude ['xtItjHd], country ['kAntrI]
You kept from thinking and it was all marvellous. You were equipped with good insides so that you did not go to pieces that way, the way most of them had, and you made an attitude that you cared nothing for the work you used to do, now that you could no longer do it. But, in yourself, you said that you would write about these people; about the very rich; that you were really not of them but a spy in their country; that you would leave it and write of it and for once it would be written by some one who knew what he was writing of. But he would never do it, because each day of not writing, of comfort, of being that which he despised, dulled his ability and softened his will to work so that, finally, he did no work at all.