— Ты что, шутить со мной вздумала, Вера? — разозлился он. — Убирайтесь вон!
— Я знаю три языка. Английский, французский, немецкий, — выпалила я, несмотря на то что соседка приказала мне молчать.
Толстяк коротко рассмеялся. Затем серьезно спросил:
— Немецкий хорошо знаешь?
— Хорошо.
Минуту подумал и поманил пальцем.
— Иди-ка сюда. — Когда я неуверенно приблизилась, он строго произнес: — Я, конечно, мог бы тебя взять, но капризных не люблю.
— Я… я буду хорошо работать, — пробормотала я, чувствуя, что вот-вот хлынут слезы.
Он приказал мне выйти и подождать в коридоре.
Их беседа с Верой продолжалась довольно долго. Потом она наконец появилась, и мы направилась к выходу.
— У тебя есть какой-нибудь парень? — спросила она.
Я покраснела до корней волос, но ответила утвердительно. В тот момент я подумала об одном из студентов отца, о той неуловимой ниточке, что существовала между нами.
— Иди к нему. Хоть воспоминания останутся.
— Он за Стеной.
Лицо Веры вытянулось.
— Долбаный ариец, — мстительно прошипела она. — Не смог тебя взять, теперь из-за этого ты будешь иметь много проблем.
— Почему? — не поняла я.
Она буквально остолбенела посреди тротуара.
— А ты не понимаешь почему?
— Понимаю, но… — Я испуганно замолчала.
— Ну и какая это, по-твоему, работа? — вызывающе спросила она.
— С мужчинами.
— С мужчинами, с мужчинами, — повторила Вера, передразнивая меня, — но что с мужчинами?
Я молчала.
— Хорошенькие дела… Рассчитывать не на что, — вслух размышляла женщина. — Еще недели две, и ты будешь выжатой тряпкой. Или сейчас, или никогда.
— Сейчас, — ответила я.
Она не на шутку рассердилась:
— Послушай, детка. Если у человека нет ничего другого, он продает себя. Понимаешь? Или сдыхает на улице, как этот. — Вера показала на лежащий под стеной труп, из разорванных штанин высовывались темные, высохшие до костей стопы. — А знаешь, что значит продавать себя? Ты должна позволить тому, у кого деньги, засунуть руку тебе в трусы, а потом снять их, а потом, чтобы он лег на тебя. Или… в общем, что он захочет… Говорить дальше?
— Нет. — Я почувствовала, как все вокруг поплыло.
Она по-прежнему смотрела на меня с жалостью, но в ее глазах уже появилась теплота. Она видела во мне соратницу, которая преодолела первую ступень посвящения в тайну и готова была идти дальше.
— Нужно придумать, как тебя подготовить к работе, — взяв меня под руку, произнесла Вера.
Когда я вошла в комнату, папа дремал в кресле. Я неожиданно заметила, как он состарился за последнее время. И без того невысокий (я была на голову выше его), теперь он будто весь сжался, сгорбился, голова втянулась в худые плечи. Сразу видно, что этот человек морально сломлен.