Лаврик, держа пистолет в левой руке, правой нацелился в сторону улицы флаконом-распылителем. Зыбкий, но шанс — если у них там кобель… Легонькое нажатие — и пес унюхает сильнейший аромат течной суки, после чего, как показывает практика, исправной службы от него долго не добьешься. Пока будет беситься, они вполне успеют доползти до противоположной стены, выбраться на соседнюю улочку и смыться. А если там сука? Не прокатит…
Легонькое повизгивание. Лаврик нажал кнопку и щедро опрыскал землю перед собой коварной химией.
Слышно было, как собака шумно втянула носом воздух — но осталась спокойной, только остановилась. Черт, точно, сука… Видны ее лапы, ноги в высоких шнурованных ботинках и мешковатых камуфляжных штанах…
В такие минуты всегда отчего-то кажется, что враг услышит стук твоего колотящегося сердца…
В каком-то метре от них показалась собачья башка — чертова сука заглядывала под дом. Шумно стала нюхать воздух. Там, на улице, послышались тихие, но прекрасно знакомые щелчки — патрульные вмиг сняли автоматы с предохранителей.
Ни рычания, ни оскаленных клыков — еще раз напоследок шумно нюхнув воздух, собака убрала башку и, судя по движениям лап, вознамерилась уйти. Короткий обмен негромкими фразами на непонятном африкаанс — и патрульные двинулись дальше.
Наступил краткий миг мгновенного блаженного расслабления. Мазур, кажется, догадался, почему обошлось — Лаврик в своих догадках оказался совершенно прав. Долгие годы юаровцам досаждали исключительно черные партизаны-повстанцы-диверсанты. Соответственно, служебные собаки дрессировались выявлять не абстрактных «посторонних», а непременно черных. Белые и черные пахнут по-разному. Весьма по-разному. Значит, когда ставили систему безопасности полигона, обошлись без новшеств, привезли сюда собак, выдрессированных по привычной методике. И эта сука (нет, эта прелесть собачья!), унюхав белых людей, нисколечко не встревожилась, любой, который не негр, для нее свой…
Они выбрались с другой стороны, нырнули в переулок. Пройдя еще немного, увидели тот самый дом, аккуратный коттеджик с белым крылечком и острой крышей. Только в одном окне горит свет — определенно ночник. Все так же старательно пригибаясь, они обошли дом и оказались перед задней дверью, распахнутой настежь. Проем закрывала вторая — точнее, попросту густая сетка от мух на легкой раме.
Трое разомкнулись в стороны, приготовив автоматы, а Лаврик совершил самое что ни на есть будничное действие: попросту согнутым указательным пальцем постучал по раме. Определенно выстукивал условный сигнал.