- Вот, ещё интересный текст. Аполлинарий "Об имени Зены". Не очень большое произведение, но у тебя тут много собственных пометок стоит. Видно, что ты изучал его внимательно.
- Да, ты прав, - кивнул Клеарх. - Это старый спор среди учёных насчёт того, откуда произошло имя воительницы, и что оно значит.
- Даже об этом они спорили? Нет, что ни говори, а философы и учёные - народ странный.
- Дело в том, что никто точно не знал, как правильно пишется и произносится её имя. Одни говорили, что первой следует писать "кси", и имя её производили от таких слов как "чужая", "чужестранка", "гостья". Будто бы люди хотели сказать, что она, долго бывшая на Востоке, вернулась в Элладу словно чужестранкой, или же это связано с тем, что её прогнала из дома мать, или с тем, что её называли дочерью не своего отца, но бога войны. Другие же утверждали, что первая буква её имени - "дзета", и происходит оно от имени Зевса. Меня это занимало раньше, но теперь я точно знаю ответ.
- Так, как правильно?
- Второй вариант верен. Я и раньше так думал, теперь же сам убедился.
- Может, и на другие вопросы ответы нашёл? Меня, вот, интересовало, почему её зовут Коринфской, - спросил Николай. - У того же Полиарха пару раз я встречал такой её титул, но объяснения нигде не видел. Коринф, ведь, был разрушен римлянами ещё до её рождения.
- Я не видел ничего об этом, - покачал головой юноша. - Ещё далеко не всё мне открыто.
- Ладно. Тут у тебя ещё какой-то Герон Антиохийский, но я и сам вижу, что и этого правдивым не назовёшь. Выходит, что никто из них не приблизился к тому, что было на самом деле?
- Я бы не так сказал, - ответил Клеарх. - Вся её история - это словно мозаика, и в большинстве книг есть правдивые куски, но те части, что были утрачены, многие авторы восполняют вымыслом, поэтому куски оказываются перемешанными.
- Но ты восстановишь мозаику?
- Я попытаюсь...
Так прошёл день, и ранняя ночь начала входить в свои права, над воротами гостиницы зажгли пару фонарей, над горами же показалась луна. Юноша настороженно ожидал отхода ко сну, ибо от мира сновидений можно было ждать чего угодно. Тем не менее, они расположились на своих жёстких кроватях, и Николай обещал не будить друга самостоятельно, дабы вылетевшая в путешествие душа не осталась вне тела. Раньше сам Клеарх только посмеялся бы над такими суевериями, но после всего он не хотел рисковать, и не знал, во что верить. Сон пришёл быстро, затопил как необузданный поток. Ему показалось, что он тонет, но потом юноша понял, что просто смотрит на море, волнуемое сильным ветром, и волны беснуются белыми хребтами.