— Прости меня.
Если бы Реган могла пошевелиться, она бы кивнула.
— Ты жалеешь, что откликнулся на просьбу леди Пашли? — спросила она. От его близости у нее закружилась голова.
Он усмехнулся.
— Фрост правильно сделал, когда сжег эту чертову записку. — Дэр быстро поцеловал ее в лоб и отпустил.
Реган поправила шляпку и стала смотреть на него, ожидая продолжения.
Дэр постучал шляпой по колену.
— Хотя это ничего не изменило бы. Отец рано или поздно заявился бы к твоему брату. В нашей семье все дороги ведут к Чарльзу.
— Потому что он наследник?
— Отчасти, — кивнул Дэр. Его лицо сделалось задумчивым. — У моего брата талант попадать в неприятности. Но прибирать за ним должна вся семья.
— А что от тебя хочет Аллегра?
Дэр почесал нос.
— Все… Ничего. Это не имеет значения. Чарльз все равно не оценит моего вмешательства.
Помолчав несколько минут, Дэр промолвил:
— Аллегра бесплодна.
— Я знаю, — сказала Реган, и ее признание тут же заставило его насторожиться. — Луиза рассказала об этом твоей матери.
Все же ей удалось его удивить.
— Дьявол, откуда Луиза может знать о таких вещах?
Реган пожала плечами:
— Очевидно, твой брат рассказал ей. Правда, твоя мать отказывается верить этому. Она говорит, что, если бы он не растрачивал на стороне своей… э-э-э… ретивости, леди Пашли смогла бы родить наследника.
— Черт подери! — воскликнул Дэр, явно потрясенный тем, о чем они беседовали. — Не нужно мне было тебя в это впутывать.
— Ерунда, — недовольно возразила Реган. Ей не понравилось, что он думал, будто она не сумела поддержать откровенный разговор с герцогиней Родской. — Мы прекрасно поговорили с твоей матерью.
— О боже!
Реган вдруг вспомнила о Луизе. Девочка не особенно ей понравилась, но она сочувствовала ей.
— У нее твои глаза, — вслух подумала Реган.
И снова ей удалось заставить его удивленно вздрогнуть.
— У кого?
— У Луизы. Такой серо-голубой цвет встречается довольно редко.
Дэр опустил взгляд на ее руки, а потом и вовсе стал смотреть в сторону.
— Не в моей семье. Этот оттенок проявляется в каждом поколении.
Оставшуюся часть пути домой они ехали молча.