Реган услышала, как Рейн негромко велел жене и остальным женщинам вернуться в гостиную. Дэр и Вейн, чего доброго, могли распалиться до такой степени, что пустили бы в ход кулаки. Реган схватила Дэра за руку, чтобы привлечь к себе его внимание.
— Вейн не виноват. И никто не виноват. — Она устало припала к его груди. — Я сама предложила провести поединок.
Хантер нагнулся и поднял с земли рапиру.
— И что тут такого? — вступился за нее герцог. — Я помню множество случаев, когда Реган фехтовала с Сином.
Дэр пропустил это замечание мимо ушей.
— Ты?
Реган подняла лицо, чтобы видеть его глаза.
— Да. Это пришло в мою ослиную голову, и я бы победила, если бы ты не отвлек меня.
— Я? — Его губы сжались в тонкую линию, когда он понял, что это из-за него Реган была ранена.
— Она почти уделала меня, Дэр, — подтвердил Син. — Это действительно вышло случайно.
Реган кивнула.
— К тому же ничего страшного не произошло. Это простая царапина, — сказала она, моля Бога о том, чтобы ее слова оказались правдой. Все внутри у нее замерло, когда она медленно разжала пальцы, чтобы посмотреть на рану. — Видишь? Всего лишь маленький порез.
— Боже правый! — вырвалось у Дэра, и его объятия стали крепче.
Хантер покосился на ее окровавленный рукав.
— Пошлю-ка я за врачом.
— Нет! — воскликнула Реган, не дав Дэру возможности согласиться. — Спасибо, конечно, за беспокойство, но я не хочу поднимать шум из-за такого пустяка. Руку просто нужно промыть и перевязать. Когда заживет, наверное, и шрама не останется.
Дэра буквально трясло от сдерживаемого негодования. Реган и сама не заметила, что затаила дыхание, когда он объявил, обращаясь ко всем сразу:
— Я позабочусь о ней.
Хантер, Син, Рейн и Вейн замерли в немом изумлении.
Даже Реган показалось, что это прозвучало, как клятва.
Перекатившись на бок, Дэр завернулся в покрывало. Оставшись в постели наедине с собой, он думал о том, что бывали дни и похуже. Он вспомнил свои детские годы, когда Чарльз избивал его чуть ли не каждый божий день. Неделями Дэр ходил, опустив голову, точно согбенный старостью восьмидесятилетний старик, дожидаясь, пока его молодое тело заживет и вновь наберется сил.
В темноте спальни ему привиделся лик Аллегры. Дэр все еще помнил, какой она была в шестнадцать лет — до боли в сердце красивой и несчастной, — когда ее отец, лорд Дайтон, притащил ее в Рукс-хаус, загородный особняк герцога Родского. Стоя над рыдающей Аллегрой, лорд Дайтон спросил, который из сыновей герцога обрюхатил его дочь. Чарльз тут же свалил вину на брата. Тогда-то Дэр и узнал, что Аллегра отдалась Чарльзу, его вечному сопернику и мучителю. Вместо того чтобы опровергнуть обвинения, он, как последний дурак, предложил Аллегре руку и сердце.