«Как свежо она выглядит, — думал о Ренате Манфред, — а ведь семь часов провела в поезде. Но эта прическа… Я, право, не знаю. Эта высокая прическа делает ее еще строже. В ней издалека можно признать учительницу. Интересно, не перепачканы ли у нее пальцы чернилами? И чего она уставилась на дверь, как будто меня здесь нет!»
Так они и стояли молча. Каждый из них словно боялся заговорить о самом главном. Не заговорили они об этом и тогда, когда, сидя в такси, ехали в Бергхайде. Вели какой–то ничего не значащий разговор, и то только для того, чтобы не говорить о главном.
— Вот мы и приехали! — проговорил Манфред, вылезая из машины.
Дождь все еще лил. Пока Рената раскрывала зонтик, голова ее вся промокла.
— Пошли, — предложил Манфред и, взяв ее под руку, повел в темноту.
Рената споткнулась о камень. Ветки кустарника хлестали ее по ногам. Она даже упала бы, если бы ее не держал Манфред.
«Да, конечно, он курит», — решила она, когда Манфред поцеловал ее в губы и, подняв на руки, понес через лужи. Рената слышала, как ее саквояж на ремне бьет Манфреда по ноге. Левой рукой он держал ее под коленками, а правой обнял за талию. Постепенно его шаги стали короче и тяжелее. Дойдя до какой–то лестницы, Манфред остановился.
Встав на ноги, Рената привычным движением привела в порядок свою прическу.
— Жаль, конечно, но дальше ты меня все равно нести не смог бы.
— Тучка ты моя милая, я готов нести тебя на руках от самого Дрездена! — сказал он.
Этим и было сказано все самое важное.
Манфред нажал на кнопку, и за дверью раздалась нежная трель звонка. В глазке мелькнул свет.
Дверь открыл хозяин дома. Он учтиво поздоровался с Ренатой, которая внимательно изучала его.
Воротничок был ему явно тесен, давил. Лицо майора Хута покраснело. Рената нашла, что он очень похож на истопника их школы.
«Как несимпатично выглядит майор в домашней одежде», — подумала девушка.
В доме было тепло, пахло чаем и чем–то жареным. Рената сразу же почувствовала, как она проголодалась.
Из боковой комнаты вышла жена майора, фрау Хут, — учительница и директор местной школы. Она сразу же попыталась растопить лед отчужденности.
У нее были теплые серо–голубые глаза, узкое лицо и полные губы. Ренате она понравилась с первого взгляда. Однако доброе впечатление улетучилось после первых же слов фрау Хут:
— Я очень рада, что вы приехали, Коллега.
Рената подала ей свою маленькую, но твердую руку подумав при этом: «А ей, оказывается, известно больше, чем я предполагала. И она и муж все знают». Отчужденность Ренаты не только не исчезла, но даже усугубилась.