Стараясь скрыть свою растерянность, Криста поставила метлу в сторону и пошла за отцом.
Когда они спустились в комнату, отец сказал:
— Вот оно, читай! От дяди Вальтера. Что он там пишет? «Что может написать дядя Вальтер? Что по ту сторону границы жизнь намного лучше, чем здесь, что там можно купить, что угодно, и что мы с отцом обязательно должны навестить его. Такое он пишет в каждом письме. Я должна читать это письмо, а на чердаке лежит пистолет. Что все это значит?»
Она взяла в руки голубой конверт и начала читать:
— «…Неделю назад они выгнали меня с квартиры, как скотину…» «Вот это да!» — мелькнуло у Кристы.
— Что ты говоришь! Выгнали с квартиры? Моего брата! — возмущался отец Кристы.
— «…Положение ужасное, — продолжала читать Криста. — Тетушка Ида больна. Боже мой, мы, наверное, этого не переживем…» И он еще ругал наш сельхозкооператив! — добавила Криста от себя. — Этого я никак не могу понять.
Хольбах вскочил со стула. Лицо его было сердито.
— Что ты в этом понимаешь! — закричал он. — Кооператив! Кооператив! Тебе важнее кооператив, чем судьба родного дяди?! — Хольбах стиснул голову руками и забегал взад–вперед по комнате.
— Как ты говоришь, отец, — сказала Криста тихо. — Если бы кооператив был создан десять лет назад, наша мама и сейчас бы была жива!
— Закрой рот и оставь мать в покое! — Хольбах еще сильнее забегал по комнате. — Если у крестьянина нет земли, он уже не крестьянин!
— В этом ты прав, — сказала Криста. — Это письмо тому доказательство.
Несколько мгновений отец молча смотрел на дочь, затем с силой стукнул кулаком по столу.
— А здесь что?! Повсюду сидят товарищи, которые много говорят. Что ты понимаешь?!
Криста молчала, по ее лицу скользнула горькая улыбка.
«Что я могу сказать отцу? Вряд ли он это поймет. По ту сторону границы не только выгоняют людей под открытое небо, но еще посылают сюда, к нам, людей, которые стреляют в других людей. А пистолет на чердаке? А ведь отец на прошлой неделе, в тот день, когда был ранен Шрадер, очень поздно вернулся домой». — От одной только мысли об этом кровь прилила Кристе к щекам. Она с трудом отогнала от себя эту мысль. Медленно встав, Криста сказала:
— Мне нужно в курятник.
Отец ничего не ответил, он смотрел в окно.
Криста пошла по дорожке, по которой редко кто ходил: ей хотелось побыть одной, сосредоточиться.
«Во сколько же в тот вечер вернулся отец домой? — думала, она. — Да, в половине одиннадцатого. И почему отец так разозлился, увидев меня на чердаке? Из–за письма? Человека, который стрелял в Шрадера, поймали. Как это я сразу не додумалась до этого».