Подошли санитары, уложили его на носилки. В операционной очередь. Старший лейтенант Винокурова Циля Исааковна оперирует еще не нагноившиеся раны. Их еще несколько, а о Коле-комсомольце и слышать не хотят. Пришла Таисия Самуиловна и быстро все уладила. Сердце его еще трепетало, когда Лерман приказала занести раненого. Помогаю быстро положить на операционный стол. Врачи в белых масках наклонились над ним. Как только сдавленный гной почувствовал слабину на разрезе от скальпеля, с огромной силой вырвался, забрызгал потолок, из-за чего получился разлад между мной и Тосей Степаненко, старшей операционной сестрой. Отверстие в груди раненого заткнули, вывели и пришили к коже дренаж (резиновую трубочку сантиметров 20) и привязали к нему бутылочку. Так начал жить Николай Петрович Щербина — боец 194-го пехотного полка 162-й стрелковой дивизии, родом из Магнитогорска, на радость всем. Колю поместили в отдельную палатку под цветущей яблоней. Слабый, дышал он неровно и был в забытьи. Глаза закатились, постоянно полуоткрыты, пульс то еле прощупывается, то прыгает. Капитан Лерман часто заходит в палатку, проверяя послеоперационного, дает назначения. Назначения строго по часам, хороший уход, сердце молодое, здоровое — может, справится. Надо вывести его из забытья, заставить верить в жизнь, сопротивляться, кушать, а иначе… Доктор уходит. Все сделаем, все! Так началась погоня за жизнью. Уколы каждые два часа и днем и ночью: в вены, в руки и ноги. Ловим мух надоедливых, слушаем клокотание в легких. Перевязываем на месте: носить на перевязку невозможно, очень слаб. А раненых полно.
Дни летят. И вот Коля вздрогнул от укола. Ура! Значит, оживает?
Вот он уже разговаривает, просит пить, только кушать отказывается. Повар ворчит, но готовит вкусные бульоны. А раненые все прибывают, работы много, персонал не отдыхает, недосыпает. И все же мне иногда удается сходить в льговский питомник, принести раненым клубники, малины. Правда, денег мало. Коле лучше, его нужно кормить, нужны витамины. Гной отходит от легкого в большом количестве, истощает организм. Капает с каждым вдохом и выдохом в привязанную бутылочку. Вот и цвет становится прозрачный розовый, только запах разложения ничем не перебьешь. Дверь палатки открывать нельзя, мухи со всей территории летят в гости к Коле. Вот он открыл глаза, просит пить. Вместо морса даю бульон. Сделав несколько глотков, упрямо закрывает рот — не хочу. «Ты должен есть! Смотри, тебе лучше стало. Дома ждут тебя. Здесь долго быть нельзя, тебе нужно скорее домой, на молоке, на чистом воздухе поправишься быстро!»