— Как-то по-дурацки вышло в кают-компании, — сказал Дершог, оттолкнулся лапой от пола и начал медленно вращаться. — Сколько раз говорил себе: с чужими о блюдах из инопланетных существ не разговаривать…
— Ты своих-то когда последний раз видел?
Дершог запнулся.
— Значит вообще не разговаривать. Одни едят букашек, другие на них молятся. Запросто можно перепутать первых со вторыми.
— Не бери в голову, — я попытался его успокоить. — Просто все на взводе. Мы можем и не дождаться спасателей. С голоду не умрем, так жилой модуль рассыплется.
— Ты думаешь? — насторожился Дершог.
— Внешняя антенна повреждена осколком взорвавшейся станции. Глупо надеяться, что он был единственным. Значит, где-то есть еще повреждения. Могут быть.
— Ты прав. Станцию не мешало бы обшарить.
— Заодно Взбрык успокоится. Ему просто необходимо чем-то заняться.
— Этот не успокоится. По определению неспокойный.
Я усмехнулся. Он был прав.
— Я чего пришел-то… — Дершог остановил кресло и чуть подался вперед, — Был тут на станции один из ваших, из землян. Моисеич. Отвечал за снабжение станции. Лет пять здесь кантовался. Полтора года назад умер от инфаркта. Страсть у него была. Библиотека.
— Я так и думал. Подборка хорошая. Языков много. Чтоб такую библиотеку собрать — нужно душу вложить.
— У него была книга… — продолжил Дершог, — грязненькая такая… купленная им давно, кажется где-то у Сириуса… В этой книге на галактическом языке были описаны практически все рецепты всех разумных существ в галактике.
— Не может быть, — я качнул головой. — Ты представляешь сколько в галактике форм жизни? А сколько разумных? А сколько у них своих рецептов? Только на Земле томов десять наберется. А мы, заметь, не самые чревоугодники.
— Я неправильно выразился, — сказал Дершог. — Рецепты приготовления разумных существ.
— Все равно не понял.
— Там написано как приготовить разумное существо, чтобы со вкусом его сожрать. Гуманоиды, парнокопытные, артулунки, рыбы, птицы. Один и тот же вид, обитающий в созвездии Цефея и Телескопа может отличаться уровнем своего развития. Так уж получилось, что в одно время один вид ел другой на одной планете, в другое — второй ел третий на другой планете. Факт в том, что в принципе все и всех когда-то ели.
— Идиотизм, — только и смог сказать я. — Зачем ему была нужна эта книга?
— Он считал ее очень важной для воспитательных целей. Чтоб не зарывались. Уважали друг друга. В том смысле, что когда-то и где-то, как он говорил, каждый из нас может быть едой, а потом и дерьмом.
Я молчал. Эта новость не дала мне никакой мысли. Скорее всего, книга была кем-то просто выдумана от начала и до конца. И в ней не было ни слова правды.