Однако если перед пушками полосы препятствий были широкими, то сбоку их сделали узкими. Вынужденно, там ведь собственная конница должна была размещаться или атаковать. Именно через эту слабость позиции части кавалеристов третьей волны удалось добраться до околотаборного артузла, вырубив, вытоптав часть пушкарей. Тех, кто не успел драпануть в лесок сзади. После чего кавалеристы сами почти полностью были перебиты казаками из окопов. Околоовражный артузел аналогично погиб при четвертом его штурме. Части канониров удалось спрыгнуть в овражек, остальные пали под ударами сабель и копыт. Этот успех дался полякам недешево, только убитыми они при этом потеряли больше пяти тысяч человек. В результате мощь атак их на коалиционную конницу не могла не снизиться.
Ногаев гусары вырубили почти полностью, единственное, что выставленным вперед кочевникам удалось сделать, – затормозить атаку, почти остановить ее. Вслед за тюрками настал черед калмыков и казацкой легкой конницы. Они также пошли в бой на невысоких лошадях, большей частью в легких доспехах типа тигеляев, а то и совсем безбронными. Потерявшие разгон поляки медленно, но уверенно теснили противников, те отчаянно сопротивлялись, отдавая три-четыре жизни за одну гусарскую.
Зато калмыцкая знать и их ударные отряды имели качественные кожаные или железные доспехи и добрых, сильных и рослых коней. Они-то гусар и добили. Панцирники и рейтары второй-третьей волн атаки смогли отодвинуть назад, от табора союзников, вынудив Хмеля вводить молдавскую конницу, однако опрокинуть, обратить их в бегство не смогли. Четвертая и пятая волны, уже чисто легкоконные, также решительной победы не добились. Огромная масса людей и коней, яростно сражаясь, медленно сдвигалась на восток, оставляя за собой полосу из человеческих и конских тел. Из оказавшихся на земле только редким везунчикам удавалось вылезти из этой кровавой каши, остальных дотаптывали польские подкрепления, вынужденные двигаться на помощь своим по трупам и раненым, убивая их тем самым.
Давление пятой волны Богдан парировал, отправив в бой казацкую бронную конницу. Схватка остановилась, но не прекратилась. В огромном облаке пыли, на грани теплового и солнечного удара враги пытались одолеть друг друга. На тот момент противники уже сравнялись в числе, но преимущество в качестве перешло к союзникам. Обеспокоенный отсутствием успеха король бросил на кон последний козырь – личную гусарскую хоругвь. Обычно в хоругвях служило по сто-двести воинов, но королевская имела чуть больше тысячи. Кто-то зоркоглазый заметил приближающееся по дороге от места казацкого отдыха облако пыли. Нетрудно было догадаться, что это возвращаются пехотинцы, оборонявшие табор ночью. Их появление резко изменяло ситуацию и лишало поляков всяких шансов на успех в битве.