— А вы что, не к партизанам летели? — раздалось из толпы.
— А на кой черт так много костров развели?
— Возле пеньков жгли, чтобы вы не разбились.
— А вы на яме споткнулись!
— Да вы кто такой? — полюбопытствовал наконец кто-то.
— Кто я такой — об этом знает ваш командир. Где он?
— Чтобы говорить с командиром — отдайте оружие.
— Мой автомат выпал из самолета, когда мы тут кувыркались. Пистолет и финку можете взять, если надо, но кое-что я себе все же оставлю. — Говоря это, Баженов достал из кармана заветную «феньку», быстро выдернул чеку и поднял над головой.
— Вот так, — сказал он, — чека вынута.
Разожму пальцы — граната сработает. Если вы враги — у меня другого выхода нет. Если друзья — партизаны, отойдите, позовите командира.
— Та где же они? Живой? Не раненый? — донесся в это время басистый голос.
— Живой!
— Здесь они, — облегченно загудели партизаны. Толпа раздалась, и перед Баженовым предстал высокий бородач. Именно так выглядел Отто Юльевич Шмидт на фотографиях середины тридцатых годов. Он протянул обе руки, и Баженов должен был вложить в них свои, все еще сжимая в руке гранату.
— Пока еще живой, — впервые улыбнулся он, вставляя чеку на место и опуская гранату в карман.
Теперь они обнялись, и бородач заставил трижды поцеловаться с ним.
— Ну, я рад — так рад, что и передать невозможно, — гудел бородач. — Хлопцы, кричите «ура!»
— Ура-а-а! — прокатилось по поляне.
И не только то обстоятельство, что бородач походил на образ, описанный Соболевым, и не то, что рядом с Льохой стоял тот самый партизан, которого он видел в дивизии Курдюмова, а неподдельная радость на лицах, освещенных бликами костров, убедила Баженова, что он прибыл по назначению.
Он тоже кричал «ура», пожимал руки, тонул в крепких объятиях, кого-то хлопал по плечам, и кто-то его хлопал так, что дух захватывало...
Ему подали его автомат.
— Ну, орлята, — обратился Льоха к партизанам, — загасите костры. Все, кроме боевого охранения, — айда на базу! А вы, — обратился он к группе партизан, — идите не ближе десяти шагов впереди и позади, и чтобы никто к нам не подходил: у нас будет свой разговор.
Ночь была безлунная; «молодых» лишь обозначился узеньким серпом на небе. Баженов шагал рядом с бородачом. Позади них шли еще двое.
— Я Льоха, Кондрат Григорьевич. Опять же «Дед», и опять же «Борода». В прошлом агроном, а сейчас командую этим партизанским отрядом. А кто вы?
— Я Баженов Юрий Николаевич, помощник начальника оперативного отдела штаба армии Королева, прибыл к вам в качестве начштаба на время наступления.
— А звание у вас какое? — ревниво спросил шагавший позади немолодой мужчина с выправкой военного.