Русудан меж тем продолжала болтать:
— И он такой важный — знает же, что я, его невеста, здесь, и даже и не пытается со мной встретиться! В сад не вышел, вестей о себе не подает. Даже и обидно, право слово!
— Он блюдет старый обычай, — сказала Аник. — Знаешь же, что после сговора жених и невеста не имеют права встречаться до самой свадьбы.
— Ва! — сказала Русудан и сыто рыгнула. — Сговор был заочный, между родителями. Он в походе был в это время. С королем Марком. Так что он меня и не видел никогда. Мог бы и нарушить обычай. А то вдруг я ему не понравлюсь! — Русудан захихикала, считая свои слова шуткой. Она была уверена в своей неотразимости.
Обед был окончен. Служанки подали воду для омовения рук. Аник попросила отнести к ней в комнату кувшин шербета и фрукты.
— Матушка запретила мне выходить, — пояснила она появившейся невесть откуда белице с лицом сушеной рыбы, нахмурившей брови в ответ на ее просьбу. По-видимому, мать Проклея приставила ее специально, чтобы проследить за поведением строптивой племянницы.
— Но тебе позволено бывать в этой комнате, — сказала белица. — Можешь сидеть здесь, только в сад не выходи.
Аник скривилась. Она была сыта по горло болтовней Русудан.
— Нет, я вернусь к себе, — сказала она. — Спасибо, сестра.
7.
Белица прочитала молитву, и отпустила наконец девушек. Аник побежала к себе, надеясь, что еще застанет Уту, и опасаясь, что подруга уже ушла.
Дверь была заперта.
Аник подергала ручку, постучала.
— Кто это? — раздался голос из-за двери.
Ута!
— Это я, Аник. Впусти меня!
— Не могу! Меня заперли! — Ута казалась разгневанной.
Аник растерянно оглядела дверь. Она никак не могла понять, как ее подругу могли запереть, если на двери снаружи не было ни засова, ни щеколды.
Ответ явился вместе с постнолицей белицей. И с большим ключом в ее руках.
— Мать-настоятельница велела, — хмуро пояснила белица, вставляя ключ в дырку, проделанную под ручкой двери — а Аник еще гадала, для чего эта дырка! Ключ со скрежетом повернулся. — Мать-настоятельница доверяет слову дочери Варгиза, но у шаваб нет чести.
— У шаваб столько же чести, сколько у горцев, ни больше ни меньше! — гневно заявила Аник.
Белица скривилась, будто хлебнула по ошибке уксусу.
— И ты скажешь, что она не собиралась только что сбежать? И искать этого межгорского витязя? Лгать грешно, девица!
— Ты отдаешь себе отчет в том, с кем ты разговариваешь? Я — дочь Варгиза, князя Красной крепости, наш дом существует от начала времен!..
— Перед ликом Господа все едины — князья и последний из пастухов, — скучным голосом ответила белица. — Я служу Тому, кто отменил все различия между людьми. Твоя же гордыня — греховна. Смирись.