Лука, о котором странно было думать, как о королевиче, выглядел, кстати, так же затравленно и тоскливо. «Наверное, это общее правило, и все влюбленные выглядят так», — подумала Ута и выбросила на время эти мысли из головы, тем более что отец Илларий продолжал свои забавные рассказы.
Этот вечер был короче предыдущих. Песен не было, княжна Астмик отговорилась от музыки головной болью, а мать Проклея так замораживала взглядом даже оживленного отца Иллария, что веселый смех застревал в горле. Очень скоро король с благородным Балком ушли, после них ушел и королевич Лука, не проронивший за вечер ни слова.
Княжна Астмик сидела, задумавшись, и нервно теребила тяжелое серебряное ожерелье.
Наконец, она встала.
— Да извинят меня мои гости, — сказала она. — Для многих из нас был тяжелый день нынче, и потому не пора ли нам разойтись?
Отец Илларий, слегка смущенный тем, что всегда вежливая дочь верховного князя прервала его на полуслове, откашлялся, сказал: «Да, да, конечно», — пожелал всем спокойной ночи и вышел. В комнате остались одни женщины.
Мать Проклея косо глянула на племянницу, но ничего не сказала ей, и обратилась к княжне Астмик:
— Что ж, дочь Гориса, я не могу приветствовать такие посиделки с мужчинами, но и запрещать не буду. Однако ты должна понимать, что подаешь дурной пример. И если у тебя хватает ума и здравого смысла придерживаться разумной середины и не переступать черту, то другие — та же твоя племянница, например! — наделают глупостей, и потом на тебя же будут кивать!
Княжна Астмик поджала губы. Щеки ее разрумянились, она была, как подумала Ута, в гневе.
Но голос ее звучал ровно и спокойно, как обычно:
— Посмотрим, матушка. Когда придет время для моей племянницы, тогда и посмотрим.
12.
Перед сном Ута зашла к Аник, проведать подругу — девушкам отвели разные комнаты, между которыми была дверь, скрытая бархатной занавесью.
Аник лежала в постели, но не спала, смотрела в потолок блестящими в неярком колеблющемся пламени единственной свечи глазами.
— Может быть, заварить тебе успокаивающих трав? — тихо спросила Ута, подойдя к постели подруги. — Ты сможешь заснуть?
— Ах, не нужно, не нужно мне ничего! — почти простонала Аник, закрыв глаза. — Оставь меня в покое!
«Уж не больна ли?» — подумала Ута. Хотя, наверное, если бы что-то было не так, она бы почувствовала — с тех пор, как подруги обменялись каплями крови, Ута чувствовала Аник даже на значительном расстоянии. На всякий случай Ута проверила своим целительским зрением состояние внутренних органов Аник.
Все было в порядке, только в области сердца просматривалось странное облачко, Ута уже видела нечто подобное…