— Если бы это был кто-то из своих, то он бы пропал одновременно с Тамил, так ведь? — рассуждала она. — И мы бы об этом узнали. А из чужих — кто мог увидеть ее из чужих мужчин, если она никогда еще не покидала крепость, где? Может быть, приезжал кто-то в гости?
— Я не помню, — сказала Аник. — Я была тогда еще маленькая, но гости случались так редко, что, я думаю, я запомнила бы.
— Значит, ей просто не было случая с кем-нибудь познакомиться, — продолжала Ута свои рассуждения. — Значит, это был неизвестный. А я не думаю, что какой-то неизвестный мужчина, только услышав о красоте твоей сестры, бросился сюда, чтобы ее похитить. Так только в сказках бывает, и в песнях.
— Но ведь и Горный Король — из сказок. Кто его видел?
— Ну, Горный Король может покинуть свою пещеру только раз в сто лет, — сказала Ута. — Это всем известно. И показывается он только тем девушкам, к которым сватается. Ко мне он не сватался, и я его не видела. Если бы я попала когда-нибудь в Дан… — задумчиво произнесла она и замолчала.
— То что? — нетерпеливо спросила Аник.
— Я бы очень хотела поговорить с какой-нибудь колдуньей. Мне кажется, я бы тоже смогла — ну, как они, видеть. Ведь их по правильному называют не колдуньями, а смотрицами.
— А что они видят?
— Ночные тени, что же еще, — усмехнулась Ута. — Обычные люди не могут их заметить, а колдуньи и колдуны — могут, и могут с ними справиться.
— Ты что же, и сама хотела бы стать колдуньей?
— Почему бы и нет? Там, в Межгорье, их уважают, не жгут на кострах, не называют ведьмами… Они могут учиться друг у друга, и лечат людей — у нас обучиться лекарскому делу может только мужчина-горец, даже горянку не допустят в семинарию…
— Нет, простого мужчину тоже не пустят, — подумав, сказала Аник. — Он вначале должен принять обеты — стать священником, только потом ему разрешают изучать медицину. Мне отец Константин рассказывал. Я могу пообещать тебе одно — когда настанет пора мне ехать в Дан, я попрошу отца, чтобы он позволил тебе отправиться с нами.
— Это было бы здорово, — улыбнулась грустно Ута, — но вначале мы должны остаться в живых. Осада ведь еще продолжается…
Часть седьмая. Конец осады
1.
Весной каптары оживились, и вновь начали штурмовать стены — с меньшим пылом, чем прежде, потому что их ряды тоже сильно поредели за время зимы. Самки их нарожали детенышей и не могли сражаться, а самок в стае было столько же, сколько и самцов, если не больше. К тому же каптары тоже голодали — всех животных в округе они переловили и съели, и обдирали теперь кору с деревьев, а однажды Аник увидела, как несколько каптаров накинулись на пронзенного стрелой соплеменника, и через несколько минут только темное пятно на земле указывало то место, куда тот упал. Аник после этого три дня тошнило при мысли о еде, как ни сильно терзал ее голод.