— Где был сегодня, Хаджи?
— В гостях, жена, и принес добрые вести. Приготовься слушать.
— Говори, Хаджи, я слушаю.
— А тебе хочется знать?
— Говори, говори скорей… Уж не от сына ли Костадина письмецо получил? Как он там? Что поделывает мой соколик? Здоров ли?
И бабушка Хаджийка впилась глазами в мужа.
— Нет, жена, не то.
Полная материнской любви и нежности улыбка на лице бабушки Хаджийки исчезла, и она уже без прежнего любопытства сказала:
— Ну, как знаешь, Хаджи. Хочешь — рассказывай, не хочешь — не надо.
— А коли так, помолчу: мне хочется тебя помучить. Завтра узнаешь.
— Ты, Хаджи, недобрый человек. Я еще когда замуж за тебя выходила, знала это. У тебя все не как у людей, — печально промолвила бабушка Хаджийка.
— А где Лила? — спросил Генчо.
— За водой пошла, — ответила старушка.
— Зачем же так поздно за водой? Это, право, нехорошо… Ты не очень ее мучай, жена: ведь она у нас одна осталась. Лучше послала бы кого из учеников: эти негодяи ничего не делают, только жрут.
— Ты разве забыл, что нынче праздник и ученики не приходили в школу? Я уже стара, работница у нас — одна Лила, а в целом доме мало ли дела?
Может быть, читателю покажется странным, что дочь Хаджи Генчо пошла на колодец ночью, когда дедушка Либен и Хаджи Генчо уже успели поужинать. В Болгарии — там, где нет греков и турок, — девушки и молодые женщины обычно ходят за водой после захода солнца и долго остаются у колодца, весело болтая с подругами и посестримами да поглядывая на парней, которые сходятся туда же, чтобы присмотреть себе невесту. Болгарскому парню любой отец доверит свою дочь: ему никогда в голову не придет, чтобы тот мог ее обидеть. Короче говоря, в Болгарии нет донжуанов, так что девушки и женщины в девять-десять часов вечера ходят там по улицам так же безопасно, как по своему дому, и горе тому, кто осмелится оскорбить их каким-нибудь дерзким, грубым словом! В этих случаях женщине или девушке стоит крикнуть прохожим, и они жестоко накажут негодяя, а то и убьют его.
— Еще не ужинали? — спросил Хаджи Генчо свою старушку.
— Нет еще.
— А я уж поужинал, жена.
— Ты это хотел сказать мне, Хаджи?
— Нет, не это. Подожди немножко. Вот придет дочка, тогда я сообщу вам кое-что. Одну важную и приятную новость.
Но Хаджи Генчо не дождался прихода дочери и тут же поделился с женой своей тайной.
— Ну, слушай, жена, — начал он. — Ты хорошо знаешь, что я человек умный и ученый. И еще лучше знаешь, что бог предназначил меня для больших дел. Это всем известно. Так или нет?
— Ну да, ну да, Хаджи. Что же дальше?
— А дальше то, что наша Лила будет женой богача.