— Ты, Хаджия, будешь играть татарина.
— Ладно, — согласился Хаджия. — В «Стояне-воеводе»>{52} я был негром, а теперь стану татарином, Все-таки легче.
— А ты, Мравка? Ты будешь… кого бы ты хотел представить?
— Мне дайте что-нибудь по своему усмотрению, — скромно ответил Мравка.
— Мы тебя сделаем бабушкой — ты маленький и сгорбленный, да и голос у тебя подходящий. Не смотри на меня так… Роль бабушки — самая главная. Я буду играть роль старика. Тебе, Димитрий, роль Иовы, а тебе, Недов, — Василия. Всем остальным — второстепенные и мелкие роли.
— Ну, а кто же будет играть роль Станки? — спросил Странджа.
— Станки?
— Да, Станки, девушки?
— Как? И девушка есть? — удивился свирепый Македонский.
— Есть, — призадумался Владыков, — о самом-то главном я забыл, — и, внимательно оглядев всех присутствующих, добавил: — Эта роль для какого-нибудь парня, молодого… вот как… — Владыков запнулся, глядя на Брычкова: они не были знакомы.
Брычков густо покраснел.
— Ах, я и не догадался сразу вас познакомить, — сказал Македонский. — Брычков, Владыков.
— Как, да вы не поэт ли? — удивленно спросил Владыков, пожимая руку Брычкова. — Я читал ваши поэмы… Это вы писали?..
Брычков покраснел еще больше и смущенно пробормотал:
— Мои, да… но это ничего не…
— Очень рад с вами познакомиться. Вы когда прибыли?
— Вчера вечером, — вмешался Македонский, — из Турции, и хотя не из балканских ущелий, как мы, а из отцовской лавки, но он славный хэш. И уже общий наш приятель… Поэт, значит? Батюшки, а я-то не знал этого и утром обчистил мальчика… — прибавил он сквозь зубы. — Ну, ничего, мы его не бросим.
Владыков продолжал:
— Итак, принимает ли Брычков роль Станки? Здесь нам не найти женщины, которая согласилась бы играть.
— Принимаю с радостью, хоть я и не девушка, — ответил Брычков.
— Не беда! Когда мы переоденем тебя да прифрантим, никто и не узнает. Замажем под носом черные усики белилами, и все будет отлично.
— Да можно и так, — воодушевился Македонский. — Какие же у него усы? Мох. Ровно ничего не значит. Помнишь, в прошлом году? Гица наш, с усищами, как у гусара, стал княгиней Райной>{53}. И прекрасно сошло. В театре на это не обращают внимания.
На минуту задумавшийся Брычков рассмеялся.
— Над чем вы смеетесь?
— Знаете что, — ответил Брычков, почесывая затылок и лукаво прищуриваясь, — я думаю о цели этого спектакля. Неужели такая грандиозная цель?
— Именно такая, поверь, — сказал Владыков.
— Ну, если все удастся до конца, — продолжал Брычков, — и сумма, которую мы выручим, позволит выполнить задуманное, история скажет когда-нибудь, — и до некоторой степени это будет верно, — что похищенная Станка убила султана Азиза