Оплачивала покупки госпожа Шелепина, доставала деньги из пачки десяток в банковской упаковке, для чего пришлось отбивать чеки чуть ли не в десять отделов в стоящей неподалеку мини-будке – кассе. Сумма потянула на триста двадцать два рубля с копейками, не знаю, как это по здешним меркам, но Вера Борисовна покосилась на меня с откровенным недовольством. Неужели ухнул месячную зарплату секретаря ЦК КПСС? Надеюсь, к зиме с деньгами у меня что-то наладится, тут на видном месте висела неплохая норковая шубка за четыре тысячи рублей… Кате бы она пошла.
Хотя девушка без того была красная от смущения и радости. Притащила кучу шмоток даже больше моей, пришлось помогать утрамбовывать перевязанные бумажным шпагатом свертки в багажник. Улучила минутку, шепнула в ухо горячим дыханием:
– Тут почти на триста рублей, моя зарплата за квартал, и с премиями! – потом добавила: – Да еще все такое модное, красивое! – Притопнула каблучком: – Смотри!
– Красиво. Тебе очень идет. – Оказывается, она уже надела обновку – бледно-розовые туфельки, низкий салатный каблук-рюмочка, хлястик на бантиках. Брр, мечта провинциалки.
В следующий раз сам буду ей обувь подбирать. Пусть считает меня конформистом, но даже от легких «стиляжных» мотивов меня начинает тошнить[103].
Шлифовка известной мне реальной истории подошла к концу. «Годовые» страницы разрослись за счет глубоких экскурсов в ту или иную сторону, одна только вьетнамская война с последствиями потянула на пару страничек пояснительного текста. Описание две тысячи десятого года из короткого рассказа превратилось в полноценную повесть. Теперь даже чтение подшивок «Правды» и медитирование над глобусом не помогали извлечь из подсознания ничего нового. Разве что завел отдельные разделы под конспирологию и прочее, прочее… Всерьез подумывал попросить у Александра Николаевича гипнотизера, но стал опасаться, как бы это не кончилось тяжелой и вредной для здоровья химией.
На этом фоне задача «бытового» прогрессорства стала вполне актуальной. Вот только неудача с парктроником заметно сбила спесь. Идеи космического масштаба сначала осторожно проверял на Кате, потом на Антонине Валерьевне (супруге Семичастного) или Вере Борисовне во время киносеансов. Впрочем, три десятка фильмов уже заканчивались, а реальные прорывы можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Вот взять музыку. К сожалению, не было у меня дискотек восьмидесятых, «Модернов», «Абб» и прочих развлечений. Не подготовился к провалу в коммунистическое средневековье. В основном имелись диски старого рока, «Scorpions», «Rammstein», «Linkin Park», «Queen», «Apocalyptica». Из российского – «Ария», «ЧайФ», и вроде все. Лучше не рассказывать, какой эффект эти группы произвели на местный партийный бомонд. Только что матом не ругались! Причем явно не из политической конъюктуры, им реально было противно слышать «сумасшедшую какофонию».