Если б нам снова пройти весь путь
Я б изменил то, что убило любовь.
Стена твоей гордости крепка, я не пробьюсь.
Может, есть шанс все начать еще раз?
Где-то посередине текста до меня начало доходить, что композиция попалась под руки явно не случайно. Голос сбился, вся лживая притворность куда-то улетучилась. Последние строфы я переводил уже шепотом на ушко, обняв Катю.
Шампанское пили в кресле. Катя сидела на моих коленях, позволяла гладить, нет, ласкать ноги, грудь… Все. Мы целовались липкими и горьковатыми губами. Границы рушились, слова были не нужны… С особым удовольствием снял и впечатал в стену отчаянно жмущие ботинки.
Никогда не замечал в себе склонности к фетишизму, но в этом действе было что-то завораживающее, дикое и непривычное. Возможно, я просто не встречал достойных ретрофотографий соответствующего содержания, но… Красивая девушка в скомканном на поясе платье, в капроновых чулках на смешных резинках и в черных туфлях-лодочках отчаянно извивалась, прижатая к стене здоровенным парнем в пиджаке и галстуке.
Только когда я под самый конец замедлился, она горячо выдохнула в ухо: «Сегодня можно все».
Проснулись мы к обеду. Пол Катиной спальни был завален разбросанной одеждой. Она лежала под одеялом рядом со мной и, явно стесняясь ярких лучей солнца, пыталась вылезти из-под моей руки.
– Отвернись, пожалуйста.
Как бы не так! Хотя понятно, с такими здоровенными панталонами я бы тоже постарался одеваться подальше от чужих глаз. Интересно, почему эта страшная конструкция не попалась мне под руки вчера? Неужели женское коварство столь необъятно? О! Пошли пояс с резинками и чулки. За ними расшитый рюшками, уже давно ненавидимый лифчик. Невообразимо, только что передо мной была такая симпатичная фигурка, что подумывалось о продолжении банкета. И вот…
– Это что, специальный наряд, чтобы по утрам потенцию гасить? – Последнее, не удержавшись, произнес вслух.
Резко обернулась, аж рукой дернула – грудь прикрыть.
– Не подглядывай! – и тут же заинтересованно: – А в будущем что, не так одеваются?
– Совсем по-другому… Но там нет таких симпатичных девушек!
Дешевый трюк, но действует безотказно. И вообще, особого выбора у меня все равно не имелось. Социализм, он такой.
– А как?
Забыта стыдливость! Вот что делают шмотки животворящие. Подсела рядом, не посмотрела даже, что на мне и нитки нет, заглянула в глаза.
– Да одевайся уже побыстрее, пойдем, попробую нарисовать.
– Спасибо, – и поцеловала. Опрометчивый поступок!
– Ну уж нет, этим ты не отделаешься! Мне надо сначала понять, как все эти тряпки снимаются!