Сам полет не порадовал. Вида никакого, все загораживал длиннющий, в половину фюзеляжа двигатель. Низкий, давящий цилиндр потолка, нелепые круглые плафоны освещения по его центру. Место полки для вещей занимала открытая сетка. Сиденья крепились в пять рядов, тесновато, но неплохо. Стюардессы оказались более чем симпатичными, привычно раздавали леденцы и кормили вкусным ужином, включавшим в себя котлету (первое мясо после переноса!).
Трясло в полете страшно, при снижении на посадку были какие-то рывки, потом жестковатое касание и долгий пробег. Думал, быть аварии, но ничего, ближе к концу дорожки нехило так дернуло, и остановились[35]. Судя по реакции пассажиров, все планово и спокойно. Каково было мое удивление, когда при выходе позади самолета я увидел техников, скатывающих здоровенный тормозной парашют![36]
Москва встретила мелким моросящим дождем. На выходе из здания аэровокзала нас уже ожидал молодой, спортивного сложения человек характерного вида.
– Товарищ Музыкин? – приветствовал он нашего спутника, неуклюже вытянувшись по стойке «смирно» в штатском костюме. – Лейтенант Смирнов, вас просили встретить…
– Можно документы? – Полковник даже не напрягся, значит, момент штатный.
– Пожалуйста. – Корочка в руке распахнулась как пасть гадюки, тренируются они ее предъявлять, что ли?
– Забирайте молодых людей, – улыбнулся Петр Степанович, внимательно изучив документ. Было видно, что он рад хорошему завершению собственной миссии. – Удачи!
Полковник передал портфель лейтенанту и, коротко попрощавшись, пошел обратно.
– Прошу в машину! – произнес встречающий строгим голосом, дождавшись, когда Музыкин скроется под широченным козырьком новехонького здания Домодедовского аэровокзала.
– Спасибо… – Хоть тут такси не «Победа», нормальная черная «Волга».
Товарищ Смирнов предупредительно распахнул заднюю дверь, которую сам и закрыл, дождался, пока мы с Катей поместимся в салоне. Стартовал он, к моему удивлению, необыкновенно резко, ничуть не хуже RAVчика. Быстро вписался в поток и погнал километров под сто в час[37].
Через несколько минут, выбравшись за город, водитель, полуобернувшись, продолжил диалог:
– Я работаю начальником охраны Александра Николаевича Шелепина. Петр, правильно?
– Да, именно так.
– С настоящего момента вы внебрачный сын старшего брата Александра Николаевича, того, который погиб в войну.
– Если нужно партии, – попробовал пошутить я, но осекся, поняв, что слова приняты совершенно серьезно.
– Вы не должны общаться с кем-либо, кроме Александра Николаевича, – добавил водитель, – со мной тоже.