А эта вобла тощая в грязно-фиолетовой рясе, прежде чем изобразить на своей плоской физиономии «вселенскую» обиду и «неподдельный» испуг, вцепилась в запястье синеволосого с такой яростью, что тот не сразу сумел вырвать руку. Тоже мне… немочь бледную из себя изображает, а у самой сил немерено. Свалилась нам на голову, притащила за собой полсотни монстров, которые мало того что поглотили магический резерв большинства из нас, так еще и изрядно покусали Арацельса, Райса и Смерть. Иргису, занимавшемуся эвакуацией меня и Маи, почти не досталось, Лемо, пришедшему под занавес кровавого представления, – тоже. А у виновницы этого кошмара энергии и сил хоть отбавляй! Ее-то лиловые зве́рики так и не достали, уж что-что, а скакать эта коза умела превосходно. И скакать, и петлять, и изображать из себя бедную, несчастную, но о-о-о-очень важную и благородную. Как ее там называли? Веданика! Это что-то среднее между монахиней, принявшей обет молчания, и ведьмой с огромным потенциалом, который она использует исключительно для охраны бесценных знаний.
Магический потенциал… Я не до конца понимала, что это такое. Вроде какой-то особый вид энергии в организме чародея. И пока эта сила не будет восстановлена, даже очень одаренный колдун не сможет сплести ни одного заклинания. Ну, я обычная земная женщина, мне простительно. И недопонимание некоторых вещей простительно, и… неприязнь к некоторым людям. Особенно если у них длинные фиолетовые лохмы и взгляд преданной собаки, направленный на моего… нет, на моего мужа. Ну и пусть эта веданика вызывала у большинства присутствующих сочувствие. Я бы тоже с радостью пожалела болезную, откопай мы ее хладный трупик под горкой мертвых поглотителей.
Н-да… я не ревнива, совсем не ревнива. Примерно так же не ревнива, как и не кровожадна. Вот что с человеком колдовское похмелье делает. Хреново так, что собственноручно придушить кого-нибудь хочется. Полагаю, объяснять, кто в списке потенциальных жертв идет первой строчкой, не надо. Кто второй – тоже несложно догадаться. Вот только его заметно трансформированную шею мне сейчас с трудом удастся обхватить. Если вообще удастся. В таком-то состоянии… Эх, избавиться бы наконец от этой жуткой слабости! А то полулежу, будто в кресле, в коконе из древесных корней напротив разведенного костра, и у меня не то что на движения, на слова сил нет! Зато мысли… ух! Самой страшно от их прыти.
Сидящая рядом Мая протянула мне пиалу с водой, чем и отвлекла от мрачных дум. Я только улыбнулась в ответ, чуть качнула головой. Пить не хотелось. Есть тоже. После сожжения горы звериных трупов былой аппетит как-то не спешил возвращаться. А если быть совсем точной, меня еще и слегка подташнивало. Какая уж тут еда? Даже к аромату грибов, зажаренных на костре, желудок оставался абсолютно равнодушным. С другой стороны подошел Арацельс и присел рядом.