— А вы? — спрашивает женщина.
Провожу рукой по старому креслу, на подлокотнике черная дырка от сигареты.
— У вас есть дети?
— Нет, пока нет.
— Вы молодые, у вас все впереди. — Она улыбается, вздыхает.
Диего открыл глаза, смотрит на часы, потягивается.
— Ваш муж как мальчик…
Диего улыбается.
— А куда вы летите? — спрашивает женщина.
— В отпуск, — отвечает Диего над моей склоненной головой. И добавляет с улыбкой: — На Черное море.
В аэропорту Киева нас ждет переводчица Оксана, худая высокая девушка. Стоит не двигаясь, как часовой, посреди толпы встречающих, лицо серьезное и сосредоточенное. На табличке, которую она сжимает в руках, авторучкой написана наша фамилия. Мы идем к ней, протягиваем руки для приветствия. При виде нас она слегка улыбается, делает едва заметный кивок, слегка наклоняется. Волосы у нее собраны в хвост резинкой, рукава синего пальто немного коротки — не закрывают запястья, плетеная сумка через плечо. Спрашивает, как мы долетели. По-итальянски она говорит хорошо, с акцентом, который кажется нам немного смешным. Ее хвостик мелькает впереди, мы проходим мимо каких-то плохо одетых личностей, которые вовсе не собираются никуда улетать, греются у решетки радиатора. Я спрашиваю Оксану, что это за мешки брошены у выхода.
— Почта…
— А почему ее не доставляют?
— Доставят когда-нибудь…
Из старенького микроавтобуса «Фиат» выглядывает усатый мужчина, подает назад, выходит, чтобы помочь нам погрузить вещи. Для нас двоих в салоне слишком много места. Оксана о чем-то негромко разговаривает с водителем, затем садится напротив нас:
— У вас есть доллары?
— Да.
— Хорошо, доллары пойдут.
— А лиры?
— Лучше доллары. — Оксана смущенно улыбается, не хочет обидеть нас. Ждет вопросов. В ее скованности — строгая грация танцовщицы классического балета.
— Сколько километров нам ехать?
— Чуть больше ста.
Меня интересует только одно: когда мы сможем встретиться с врачом?
— Прямо сегодня.
Я смотрю на Диего:
— Давай заедем в гостиницу, бросим вещи и поедем…
— Да.
Он тоже рассматривает Оксану, ее серьезное лицо, обращенное к нам, высокий чистый лоб.
За окном мелькают грузовики, тракторы, автобусы. Дорога идет через белесую степь, затем через бескрайние поля, кое-где зеленеют озимые.
— Это пшеница?
— Да. Чечня — наша нефтяная скважина, Украина — наша житница, — улыбается Оксана. — Это еще Сталин говорил.
Диего спрашивает ее о Горбачеве, о будущем. Оксана качает головой:
— Кошмар… просто кошмар.
— Естественно, пройдет еще лет двадцать, прежде чем все наладится…
— Двадцать лет… как мне. — Оксана кивает, согнув лебединую шею.