Пили компот с хлебом. Вкусным показался этот ужин Оленеву.
— А ребята пошли на Харьков? — спросила Надя.
— Пошли. — Он поставил кружку и вынул из кармана гимнастерки два каштана. — Андрей оставил на память. Когда были в Киеве, он сорвал их с дерева у Днепра. Тогда каштаны еще не падали, а теперь уже и листьев нет на деревьях.
— Только на дубе остались, — добавила Надя, положив на ладонь каштан.
— Возьми один себе, — сказал Оленев. — Пусть он будет нам как пароль.
Близилось утро, а они все разговаривали. Наконец он поднялся и прошептал ей на ухо:
— Не пора ли спать? Взять коптилку?
— Не надо. Пусть здесь стоит, — ответила Надя и пошла в комнату, где стояла койка.
Оленев остался сидеть за столом, подперев рукой подбородок. «Иван Лосев, кашевар батареи. Не забыть бы номер батареи старшего лейтенанта Пужая на всякий случай…»
— Ваня, гаси свет! — услышал ласковый голос из другой комнаты.
Оленев подул на огонек, тот метнулся и погас. Ступив несколько шагов, Иван наткнулся на Надю, стоявшую у кровати в одной сорочке.
— А, вот ты где!..
— Вот где я, — прошептала Надя.
— Надя, милая…
Остаток ночи прошел быстро.
Утро выдалось хмурым. За окном сеял мелкий дождь.
— Время вставать! — первым подал голос Иван. — Мать уже хозяйничает.
— Еле ноги волочит, а возится. Хоть переставлять что-нибудь с места на место, лишь бы не сидеть без дела, — сказала Надя.
— Мы тоже привыкли мало спать. — Иван вспомнил пограничную службу. Помолчал, потом виноватым голосом попросил: — Помоги мне одеться.
Надя вскочила, достала чистую рубаху, выстиранную вчера. Надела, пытаясь не касаться забинтованной культи. А Ивану казалось, что она вот-вот заплачет, осознав, что связала себя крепким узлом с ним.
— Все, — сказала Надя, одергивая рубаху.
— Спасибо.
— Не за что. А теперь отвернись: я буду одеваться. Да проворней!
— Уже и ругаться начала! Я зажмурюсь.
Надя быстро оделась. Иван видел ее стройные загорелые ноги. «Это летнее солнце. Оно позолотило и ее буйные красивые волосы».
— Золотая ты моя! — прошептал он, не сводя с нее нежного взгляда.
— Какая есть! А теперь идем завтракать.
У двора затарахтел мотоцикл. Начальник управы Вадим Перелетный не стал задерживаться с повторным визитом. Ему хотелось узнать, кто этот однорукий, с кем стояла Калина рано утром на околице села.
А еще хотелось увидеть ее, посидеть с ней за столом. Он знал, что Надина мать не гонит самогонку, и прихватил бутылку, кольцо колбасы.
— Здравствуйте вам в хату! — как и вчера, Перелетный с порога поприветствовал хозяев.
— Здравствуйте! — сказал Оленев, одетый в коричневый костюм, взятый Надей у матери Терентия Живицы.