Бойцы погибшего Тулина смотрели на противника вполне трезвыми глазами, потому что знали не только силу его ударов, но и свою силу тоже. Неделю удерживать границу, на глазах у врага взорвать мосты — это хоть и незначительный, но первый взнос в общую победу. И пограничники вынесли уверенность: фашистов бить можно!
Заставе лейтенанта Рябчикова выпало задание прикрыть армейцев, которые направлялись к переправе через Днестр, чтобы занять оборону на восточном берегу реки. В степи не так легко остановить вражеские подразделения. Здесь сходились к Днестру несколько дорог, и всюду нужно было поставить заслоны. Теперь почти каждый пограничник имел или ручной пулемет, или автомат ППД. Ребята довооружались за счет других подразделений и трофейного оружия, которое тоже пригодилось.
Когда до Днестра было рукой подать, лейтенант Рябчиков решил отправить на восточный берег раненого Рубена, старшину милиции Опенкина и Лесю. Их провожали все бойцы заставы.
— Когда же теперь встретимся, Леся? — спросил Оленев.
— А разве я знаю, — утомленно прошептала девушка. — Как хочется быть с вами!
Ее большие черные глаза стали еще темнее и с грустью смотрели на Андрея, который стоял рядом. Глаза не молчали, как и тогда, в первый день войны, когда девушка примчалась на коне со станции:
Глаза Леси: «Я останусь здесь. Боюсь, что мы уже никогда не встретимся».
Глаза Андрея: «Я бы все отдал, чтобы быть с тобой рядом. Но не сейчас. Поезжай. И как можно быстрее».
Глаза Леси: «У меня уже нет отца. И я не представляю, как быть еще и без тебя. Хочу всегда видеть тебя, слышать твой голос…»
Глаза Андрея: «И я…»
— Да, чуть не забыла, — прошептала Леся, будто разговор состоялся на самом деле. — Я буду обращаться к тебе через наши звезды.
Андрей положил руку на ее лоб и почувствовал, какой он горячий.
— Не хватало тебе еще и простуды, милая! — Он прижал ее голову к своей груди.
Колотуха уже торопил их.
— Хватит, Андрей! Дай и нам попрощаться с ней. Она же всем нам как сестра!
Пограничники подходили к Лесе, что-то говорили и отходили. Прощались они не только с Лесей Тулиной, но и с ее славным отцом, родной заставой, которая была для них родным домом, которая сплотила их, таких разных по характерам и национальностям, воспитала преданных и верных боевому товариществу, своему Отечеству.
Загромыхали автомашины. Поднялся людской гомон. Красноармейцы усаживали раненых в кузова.
К Андрею Стоколосу подошел Артур Рубен и виновато сказал:
— Не могу обнять тебя, друг. Рука как плеть. Но дружба наша будет жить! Лай дзиво драйзиба! — повторил по-латышски. — Но они… — погрозился кулаком на запад. — Они не пройдут. Но пасаран!..