— Не видно наших. — Он вытер вспотевший лоб. — Нам тут не удержаться. Ударят пушкой — и все!
— Но и до кручи нельзя пустить пушку. Еще ударят по переправе прямой наводкой, — сказал Живица. — Давай в кукурузу, еще подержим дорогу на прицеле.
Они поползли от холма. Кукурузное поле было от них в тридцати шагах. Между тем ливень пуль стегал по холму и его склонам. Одна царапнула ногу Живицы, и он вскрикнул.
— Ранило!.. Дай пулемет!
— Возьми. Давай еще продвинемся.
Вот и кукуруза, высокая, зеленая, пышнолистная. Здесь можно спрятаться. Но это не главное. Нужно выбрать новую позицию и задержать пушку, автоматчиков, к которым еще подойдет подкрепление. Слышно, как шелестит жесткая листва от тихого ветра.
Мукагов вдруг поднялся и врезался в заросли, ломая стебли. Поднялся на ноги и Живица и, опираясь на карабин, пошел за Шмелем, припадая на раненую ногу.
— Очень тяжело идти. Хочется пить, — скривился от боли Живица.
— Нет у нас и баклажки. Забыли. Все патроны и гранаты брали! — с горечью сказал Мукагов. — Может быть, снимешь ботинок? Я помогу…
— Снимай.
Распухшая нога нестерпимо болела, и Живица думал, что босиком ему будет легче. В момент, когда Мукагов осторожно снимал ботинок с раненой ноги, Терентий увидел двух парнишек, которые пригнулись в кукурузе.
— Эй, хлопцы! Идите-ка сюда! — позвал Живица.
Осторожно и боязливо, пригибаясь, ребята приближались к красноармейцам.
— Мы видели, как вы секли из пулемета ихних мотоциклистов! — сказал один из них, чернявый.
Терентий достал из противогазной сумки бинт и подал парнишке.
— Я не умею перевязывать раны, — сказал веснушчатый, с рыжими волосами.
— А я попробую. — Чернявый взял бинт.
— Это не для раны. Протрите бинтом пулемет. Ему еще палить и палить, — озабоченно сказал Живица.
Мукагов и ребята переглянулись.
— Перешли наши Днестр? — обратился Живица к ребятам.
— Не все.
— Ага… Значит, мы с тобой, Шмель, встретили гостей первыми. И они не прошли еще… — Живице казалось, что когда он говорит, то не так болит нога и не так хочется пить. Вдруг взгляд его остановился на початке кукурузы, русый чубчик которого свисал с зеленого стебля. «Может, пососать кочан?»
Ребята наломали початков. Они были еще мягкие, с молочными зернами.
Живица жадно сосал, и на губах у него проступало молоко.
Вдруг все вздрогнули. Вдали послышался напряженный грохот моторов. Впереди тягача с пушкой вышел танк, за ним автоматчики, и потом еще два тягача с пушками.
— Вот почему они смолкли! — сказал Мукагов. — Подкрепление ждали. Помогите, ребята, Терентию дойти до развилки дорог. Там наши пограничники. А я здесь побуду с пулеметом.