— Если ты насчет аванса, не горюй: я тебе ее без калыма засватаю,— продолжал шутить Гурген.
— Что здесь делать Аршавэлу, слава Богу, у нас все идет хорошо. Говорят, у Вазгена, в соседнем колхозе, дела неважные, там Аршавэл.
Самвел порывался съездить к Аршавэлу домой, но Карэн удерживал, говорил, зачем спешить, сам приедет, никуда не денется наш начальник.
Аршавэл появился в Шортанды среди недели, прямо с бетонки и завернул на кормоцех. Самвел распиливал тонкие жерди на распорки и не слышал, как подъехала машина.
— Привет, Самвел. Ты что, один сегодня на объекте? — окликнул его издали Аршавэл.
— Один. Карэна до обеда попросили пойти на дома. Он у нас специалист по жести, водосточные желоба устанавливает.
— У тебя, я вижу, все в порядке, поеду к ним. Ну, бывай, за обедом встретимся,— и Аршавэл направился к машине.
— Аршавэл Арташесович, у меня к вам серьезный разговор,— окликнул его Самвел, почувствовав, как от волнения вмиг вспотели ладони.
Начальник остановился.
— Только выкладывай поскорее, трепаться мне некогда.
Заинтересовавшись, подошел ближе и Сурен.
— Вы почему отказали студенту от имени бригады?
— Ах, вон ты о чем. Опять за старое? Но я сегодня добрый.— Аршавэл уселся на шаткий верстак.
— У вас фальшивая доброта.
— Может, объяснишь, какая муха тебя укусила? — продолжал отшучиваться Аршавэл.
— Объясню. То, что вы нас обсчитываете, понятно: обман, жадность — ваша сущность. Подлость в том, что вы выставляете нас, своих земляков, в таком же свете. От нашего имени вы требуете за работу непомерную оплату, о которой мы и не предполагаем даже, нашим именем вы шантажируете заказчика, наш труд, старание объясняете одним — погоней за длинным рублем. Вы воспользовались трудолюбием, мастерством земляков, их доверием и преступно злоупотребили этим…
— Ну, продолжай, продолжай,— побледневший Аршавэл соскочил с верстака.
— Я сказал, что вы поступаете преступно и подло. И ваш двухметровый сын, который, по вашим словам, еще молод работать, хапать деньги из колхозной кассы, да еще за чужой счет, не стесняется. Уверен, что он получает и у Вазгена в бригаде, и у Ашота тоже…
Сурен, до этого безучастно слушавший, побледнел, отступил на несколько шагов, словно собрался бежать, но вдруг схватил с верстака нераспиленную жердину.
— Ты, босяк, деревня неблагодарная! Угрожать?! Денег из нашего дела захотел?.. Не боишься, вдруг несчастный случай произойдет?! — и Сурен ткнул жердью прямо в грудь Самвелу.
Тот едва успел отскочить.
Аршавэл на секунду оцепенел, затем торопливо схватил распорку подлиннее, и они вдвоем стали теснить парня к залитой до краев силосной яме, где пузырилась, шипела гасившаяся известь. Самвел, отступая, пытался перехватить жердь Сурена, который наступал стремительнее Аршавэла.