Возможно, терпение юноши и не выдержало бы, заставив того, быть может, пойти против некоторых правил приличий. Однако Альвен опередил альфионца, что, пожалуй, было к лучшему.
- Скажи, - неожиданно спросил скельд, заметно понизив голос. - Там, не поле битвы, когда ты остался один, ты видел Ее?
Ратхар вздрогнул. Он сразу понял, о ком спросил его собеседник, и вдруг, словно наяву, ощутил ее ледяное дыхание на своей щеке. Перед глазами вновь предстала необычная и пугающая картина - хрупкая девушка в простом сером платье скользит, словно вовсе не касаясь земли, над изрубленными, выпотрошенными, искалеченными телами сотен бойцов, жутким ковром покрывших теснину меж двух голых холмов.
- Да, я видел Ее, когда все уже кончилось, - глухо ответил юноша, уже успевший стать воином. - Но откуда ты узнал об этом?
Вместо ответа Альвен протянул своему спутнику котелок, сейчас заполненный набранной в роднике водой. Было темно, лишь прогоревший костер немного рассеивал опустившийся на лес сумрак, но и этого неверного света хватило Ратхару, чтобы увидеть перемены, случившиеся с ним самим.
На юношу смотрело такое знакомое, и такое чужое теперь отражение, что он едва не выронил котелок. Лицо, и так никогда не бывшее пухлым, осунулось, но это было понятно, ведь раны и напряжение боя, едва не ставшего для Ратхара последним, неизменно должны были взять свое. В глазах появился какой-то странный блеск, прежде виденный юношей во взглядах старших товарищей, Аскольда или Кадена. Так смотрели воины, прошедшие кровавую купель, и сумевшие выйти живыми из ожесточенной схватки. Теперь и Ратхар, молодой парень из затерянной в лесу деревушки, мог назвать себя воином, ибо он на равных бился там, в безымянной долине на берегу могучей северной реки, сражаясь тогда, когда уже пали многие искушенные бойцы, рыцари и закаленные в множестве схваток наемники.
Но не худоба, не впалые щеки или блеск, который бывает в глазах голодного волка, да еще человека, своими руками отправившего в небытие десяток сородичей, испугал Ратхара, внезапно почувствовавшего, как дрожат руки. Шевелюра темных, почти черных волос, что было редкостью для этих краев и ясно свидетельствовало об изрядной доле невесть откуда взявшейся южной крови, текшей в жилах юноши, сменилась инеем седины. Лишь редкие темные прядки пробивались в выцветших за один день волосах, спадая на лицо Ратхара.
- Мы называем это Дыханием Вдовы, - вдруг отрешенно произнес Альвен. - А еще - Печатью, ибо так Она метит порой смертных воинов.
- Она не взяла меня с собой, - тихо ответил Ратхар, поняв, что сейчас нет нужды в лишних словах, ибо тот, кто сидел напротив него, знал о смерти достаточно. - Я просил, но она приказала идти, и я пошел, пока хватило сил.