- Отныне ты - ее служитель, - едва заметно усмехнулся скельд. - Тебе предстоит свершить что-то в этой жизни, и потому ты еще здесь, а твои братья уже вступили в пределы теней. Ты заберешь чью-то жизнь, став орудием в руках Ее, совершенным инструментом в руках Ее. Она лишь дала тебе отсрочку, пока не исполнится предначертанное, чтобы ты помнил, что Она явится непременно, когда сочтет нужным. Давно я не слышал о таком, - совсем тихо, чуть слышно, произнес Альвен. - Ты избран Ею, и не смей противиться неизбежному.
- Но зачем, - удивленно выдохнул юноша, ощутивший вдруг невесть откуда взявшийся страх. - Что я могу? Что должно сделать?
- Иди тем путем, что начинается у твоих ног, - ответил островитянин. - Если что-то суждено исполнить, ты исполнишь. Но никто, ни один мудрец или величайший маг, не сможет поведать, что и когда. Лишь Она знает, но не ответит, как ни проси, ибо вновь ты увидишь ее, когда все уже будет кончено.
Потом они молчали, не отводя взглядов от раскаленных углей, того, что осталось от костра, давшего путникам тепло и пищу. Говорить было не о чем, да и чем-то кощунственным казалось нарушить воцарившееся словно в целом мире безмолвие. Умолкли ночные птицы, не было слышно ни волчьего воя, ни даже шелеста листвы, растревоженной налетевшим с далеких горных вершин ветром, предвестником зимы, до наступления которой оставалось не столь уж много времени.
- Нужно как следует отдохнуть, - наконец нарушил молчание скельд. - Я ощущаю опасность, и не желаю рисковать, задерживаясь в этих краях.
Альвен устроил себе постель из лапника, а когда Ратхар попытался вернуть ему плащ, согревший юношу, воистину вернувший его к жизни, островитянин лишь отрицательно помотал головой.
- Ты должен хорошо выспаться, если не хочешь завтра отстать, - произнес Альвен. - Я хочу следующую ночь провести под крышей пусть даже и убогой лачуги, а не под открытым небом. Никакая привычка не заменит настоящую постель, а мне уже пришлось немало ночей встретить среди скал или в дремучей чащобе. Так что с рассветом мы выступим, и будем идти так быстро, как только сможем.
- Разве нам не нужно выставить часового? - удивился Ратхар, поняв, что его спаситель намерен прямо сейчас погрузиться в сон. - Я мог бы посторожить... - без особой уверенности предложил он.
Юноша устал и ослаб, раны еще были слишком свежи, и он сам понимал, что, как боец, не стоит и ломаного гроша. Но беспечно засыпать в чужом, казавшемся таким опасным лесу, где на двух путников запросто могли набрести жаждавшие крови хварги - это казалось каким-то безумием.