- Да ты просто мошенник! - вскричал конопатый. - Люди, слушайте. Этот сопляк говорит, будто погиб в схватке с какими-то грязными дикарями сам лорд Фергус, великий воин!
Люди, та самая разбойного вида компания, загудели, поддерживая своего приятеля, а те, кто прежде не обращал внимания на беседу, притихли, сосредоточив свое внимание на происходящем. Наиболее опытные из присутствовавших уже почуяли назревающую драку, предусмотрительно отодвигаясь подальше от спорщиков.
- Это ты мошенник, - выпятив челюсть, твердо произнес Ратхар, по спине которого в этот миг побежали мурашки. - Я сам бился там, и выжил один из всего войска, что повел на север доблестный Фергус. И я взял в том бою немало жизней хваргов, а ты, красующийся шрамами, слишком старыми, чтобы заработать их в этой недавней схватке, едва ли совладал бы в бою грудь на грудь с единственным впавшим в боевое бешенство северянином.
- Зато я совладаю с тобой, щенок, - прошипел конопатый, вскакивая из за стола и выхватывая длинный нож. - Не смей порочить мое имя, ничтожество!
- Это ты, шарлатан и обманщик, не смей порочить имя тех воинов, что приняли смерть ради того, чтобы ты сейчас мог сидеть здесь, в тепле и уюте, и глотать пиво! - зло бросил в ответ Ратхар, глядя прямо в глаза конопатому мошеннику, на скулах которого играли желваки.
Он стоял в двух шагах от Ратхара, лицом к лицу, уверенный в себе, к тому же подогретый изрядным количеством пива, а, возможно, и крепкой браги. Но выпитое, сказавшись на способности мыслить, нисколько не отразилось на ловкости рук, и длинный, тускло блестевший в неярком свете, заполнявшем трактир, нож так и порхал в руках конопатого, выдавая немалы опыт в обращении с таким оружием.
- Ну, великий воитель, победитель северных варваров, - криво ухмыльнулся одноглазый, демонстрируя прорехи в зубах. - Иди сюда, малыш! Говоришь, выжил один из целого войска, сопляк. Да ты, верно, бросился бежать, стоило только увидеть дым над лагерем варваров молокосос! Сейчас я спущу с тебя шкуру, мальчишка!
Несмотря на обидные слова, Ратхар не спешил кидаться в драку. Все же он не чувствовал себя действительно искушенным воином, хотя слова о трусости и дезертирстве больно резали по сердцу. Однако юноша сдерживался, пытаясь как можно больше понять о своем противнике. Ясно было, что этот человек весьма уверен в себе, и тому должны быть причины. Он ловко обращался с ножом, а Ратхар понимал, что в такой тесноте короткий, всего дюймов десять, клинок может быть опаснее любого меча.
- Что же ты молчишь, - распалял самого себя одноглазый, дергаясь из стороны в сторону, словно выбирая лучшую позицию для атаки. - Язык проглотил? Ты оскорбил меня, а за такие оскорбления я беру плату кровью, ничтожный червь!