– Не вернешь и не
подожжешь
– Что?! – новый пучок
волос размером с конский хвост держал в своем кулаке Хрюн.
На этот раз Юлия
Петровна сознания не теряла. Юлия Петровна не боялась смерти, на фронте от пуль
не пряталась, она не боялась боли, она боялась сильной боли. А кто ее не
боится? От второй раны крови было больше, но боли почему-то меньше.
– Чего тебе надо?
Договора у меня нет, где он не знаю, ничего ты не вернешь, ничего не подожжешь.
Ну?
– Надо мне тебя убить,
Юлечка. Затем и послан.
– Ну так убивай. Детей
отпусти.
– Разве таких свидетелей
отпускают, Юлечка? А потом-таки и подожжем. Кроме казино здесь ничего не будет,
в натуре.
– Не подожжешь, не
загорится, – и при этих словах на ее изуродованных разбитых губах возникла
улыбка.
Ни разу в жизни еще не
улыбалась Юлия Петровна такой улыбкой. Само по себе сказалось "не
загорится" и тут же уверенностью как бы обволоклось сказанное – не
загорится! Когда такой улыбкой улыбается изуродованный рот, и из головы в него
по глазам течет кровь, и все это сквозь седые окровавленные волосы... Даже Хрюн
очень для себя необычным взглядом разглядывал Юлию Петровну.
– Ты чего скалишься,
сейчас плакать будешь.
– О тебе б кто заплакал.
"Вот ты и
заплачь!" – будто Зоин голос прошелестел в ушах.
– Не могу, – ответила
она голосу.
– Ты под дурочку не
канай, сама с собой не болтай. Ты мне вот что скажи, ты ж ворошиловский
стрелок, ну ради каких хренов ты все это наворотила?! Чо те казино сделало?!
Зачем тебе вместо него церковь? Ну причем здесь ты и Он? – главарь махнул рукой
за голову Юлии Петровны на Лик Распятого Христа.
– Он при всем. Я столько
в жизни натворила...
– Ну так натвори еще
больше. Больше ж ничего не остается.
– Остается.
– Да ладно, ты-то не
будешь буровить всякие сказочки про Небеса, ты ж ворошиловский стрелок, ты ж по
ним всю жизнь стреляла.
– Отстрелялась...
– На принцип поперла на
старости лет?
– Дурак ты... На принцип
я перла, когда стреляла. Сгорели принципы.
– Что ж ты так запросто
принципы свои поджигаешь?
– Это не я, – улыбка
Юлии Петровны стала еще ярче, – это вон у нас мастер-поджигатель,
Зойка-молитвенница. Может, и твои сгорят. А, Зойк?
– Сгорят, – громко и
твердо сказала Зоя.
– Смотри-ка, они у меня
не деревянные...
– А у меня они из
броневой стали были, – перебила Юлия Петровна. – Все одно сгорели. Тот, к Кому
ты меня привязал...
– А хочешь, отвяжу?! –
главарь подскочил почти вплотную к привязанной Юлии Петровне. – Возродим
принципы из пепла! Как говорил мой кум в зоне.
Если б можно было отшатнуться,
Юлия Петровна обязательно отшатнулась бы, настолько страшен был подскочивший
главарь. Но отшатываться было некуда, только спина и голова еще крепче
прижались к Спасителю.