Джилли пожимает плечами с небрежностью вечного везунчика.
– Как бы там ни было, а сейчас утро, и пора убивать нормалов – правда, Джек? Смерть нормалам!
– Не торопись, красотка, – перебивает дядя Джимми, улыбаясь. – Там еще всякие мерзости бродят в ночи.
В самодовольной ухмылке Джилли смешались сахар и сладкий яд.
– Но мы же уже отстояли стражу, дядя Джимми! Перед концом игры это было последнее!
– Что-то не помню.
– Это от пива, дядя Джимми. От него у тебя забывчивость.
Дядя Джимми в пародийном салюте вскидывает бутылку вверх.
– За забывчивость! – Он отпивает приличный глоток и спрашивает: – Ладно, так кто первую стражу стоять будет?
– Но это же было в прошлый раз! – ноет Джилли. – Вот у Джека спроси!
– А что, он разве тоже не может соврать?
– Джек не врет!
– Брось, Джилли! – Злой свет лампы снимает тени с лица дяди Джимми, когда тот глядит в небо. – Джек делает то, что ты ему говоришь.
Такую клевету Джек не может оставить без ответа.
– Дядя Джимми, не надо!
Дядя Джимми медленно затягивается сигаретой.
– Ладно, – говорит он, пуская клуб дыма. – Докажи.
– Давай! – Джилли толкает Джека локтем так, что он вздрогнул бы, если бы мир оставался прежним. – Скажи ему.
Как же такое случается?
– Правду сказать… – Они смотрят на него, так, будто знают заранее, что он скажет. Настолько он прозрачен? Он действительно всегда делает, что говорит Джилли? Если уж он может изменить весь мир, то себя – наверняка. – Правду сказать, мы стражу не стояли. Нам еще надо ночь пережить.
– Предатель! – шипит Джилли.
Дядя Джимми фыркает со смехом:
– Ладно, Джилли, в следующий раз повезет.
Она пожимает плечами, подбирает ноги под скамейку, будто инцидент исчерпан, а тем временем изо всей силы щиплет Джека за ногу под столом.
– Ой! – вскрикивает он, отдергиваясь. – Перестань!
Она с невинной улыбкой хлопает ресницами.
– Прекратить! – говорит дядя Джимми раньше, чем Джек успевает возмутиться. – С нормалами будете драться. А сейчас, если вы все еще хотите играть: кто берет первую стражу?
– Моряна, – вызывается Джилли.
– Что-то странный какой-то энтузиазм вдруг.
Она пожимает плечами:
– А ты брось двадцатигранную.
– Зачем?
– Мне, чтобы знать, а тебе – выяснить… может быть.
Джилли берет прозрачный двадцатигранник и мечет сверкающий кристалл по столу. Он отскакивает от коробки из-под «лаки чармз».
– Семнадцать, – объявляет Джилли, когда кость останавливается, и тон ее провоцирует дядю Джимми на самое худшее.
А он тем временем кидает точно такую же кость на своей стороне загородки. И отвечает, не глядя:
– Моряна ничего необычного не видит и не слышит.