Минут через пятнадцать ходу , наконец-то появилась деревня. Дома имели, как и положено, небольшие лоскуты обработанных огородов с довольно чахлой растительностью. Они выглядели настолько знакомо обыденными и унылыми, что Федя задумался. Если бы не одномоментная смена лиственного леса на хвойный, а пасмурного вечера на яркое солнечное утро - всё было бы в норме. Да и встреча в лесу с непонятной тварью в лесу - что-то про таких любителей малины он раньше не слышал. Домов становилось всё больше. Хотелось есть и пить, но неудобно было попрошайничать.
То есть, если бы местность была знакомой (например то же Бородино), он давно бы постучался. Хотя, в "знакомой местности" можно было тупо сесть на автобус и вернуться в Москву. А здесь Фёдор реально побаивался к кому-нибудь обратиться, чего уж перед самим собой-то кокетничать? По-хорошему, он был даже рад, что на улице никого не видно.
Правда, когда в одном из домов хлопнула дверь, и вышла пожилая женщина с корзиной мокрого белья, Федя расслабился. И даже улыбнулся возникшей аналогии : "девушка с веслом" - "женщина с бельём". Он уже намылился подойти к ней, чтобы поспрашивать, когда сзади послышался мерный перестук копыт. Федя слишком резко повернулся и измученное тело отозвалось болью. Сзади, догоняя его, катилась большая крытая повозка. Лошадь, запряжённая в неё, мирно пофыркивала.
Решившись наконец пообщаться - Фёдор направился к вознице. Любой выход всё-таки лучше никакого, и он был рад, что заставил себя покончить с сомнениями. Ездок, натянув вожжи, остановил свою колымагу, похожую больше всего на цыганскую кибитку или повозку первых поселенцев Америки. Крепко держа кнутовище, он насторожённо смотрел на путника. На вид лет пятидесяти, худощавый, но крепкий. Тёмные волосы только чуть тронуты сединой. Не доходя до повозки, Чугунов остановился, показывая открытые ладони.
- Здравствуйте! Как до города добраться, подскажите, пожалуйста?
Тот, вытаращив глаза, ответил что-то. Видя, что странный прохожий озадаченно смотрит на него, повторил вопрос на другом языке. И Федя, как ни странно, понял! Его отец, пока дослужился до полковника, сменил не одну часть, и не один гарнизон. Жили они и на Камчатке, и в Средней Азии, и на Урале. И иностранные языки Феде тоже пришлось изучать разные. И немецкий, и французский. Даже английский две четверти учил в Сыктывкаре. Там-то ему англичанка крови попила. Но с французским у него был полный порядок. По той простой причине, что бабушка Людмила Францевна была преподавателем французского языка на пенсии. А поскольку Федя был её единственным внуком, выводы сделать несложно.