— Все это хорошо, Катюша, но что если за время, пока ты шла сюда, немцы спохватились, вызвали на аэродром воинские части, сменили охранников?
— Вот-вот, верно! — заметил один из разведчиков. — Подпустят, гады, к бункерам да как дадут…
— Ну как же вы не верите, товарищи! — Катя была готова расплакаться от досады. — Говорю вам, все сделано как надо… Если прибудет замена охраны, Людка выйдет нам навстречу и предупредит. Она сейчас там за всем следит. Понимаете? Мы договорились… Только надо скорее, ну!
Наступило молчание. Разведчики нетерпеливо смотрели на Антонова, а он напрасно пытался трезво обдумать возникшую ситуацию и невольно повторял про себя слова, сказанные доктором во время последней встречи; «А вас прошу… решительно, энергично поддержать!» Помедлив несколько секунд, он скомандовал:
— В ружье!
Уже на ходу Антонов приказал двум партизанам остаться с радистом для охраны, а сам побежал в голову колонны. Впереди бодро шагала Катюша, словно не она только что едва держалась на ногах….
* * *
В то самое время, когда партизаны-разведчики по команде «В ружье!» торопливо строились в походную колонну, немецкие летчики, получив от командования задание подвергнуть бомбардировке определенные квадраты намеченного объекта, как обычно, отправились ужинать. Спешили в столовую и охранники, только что освободившиеся от дежурства на сторожевых постах. Их сменили эсэсовцы, уже успевшие поужинать.
Все шло своим чередом: проверены моторы самолетов, заправлено горючее и масло, подвешены бомбы-великаны. Тяжелые бомбардировщики «Юнкерсы» и «Хейнкели» были в полной готовности к старту. Но время шло, а экипажи не появлялись у своих машин. Летчики и штурманы, механики и охранники, прилегшие отдохнуть перед вылетом, один за другим погружались в глубокий сон…
Те немногие немцы, которые по каким-либо причинам не успели поужинать, сразу поняли, что этот сон — явление не случайное. Вначале они попытались сами привести в чувство уснувших летчиков, но когда выяснилось, что всю охрану аэродрома постигла та же участь, подняли тревогу.
К аэродрому устремились машины с медицинским персоналом и, конечно, с гестаповцами. Прибыв на аэродром, гестаповцы прежде всего нагрянули в пищеблок, чтобы допросить персонал столовой и кухни. Но увы! И здесь почти все погрузились в сон. Бодрствовали лишь русская девушка-судомойка и инвалид истопник. Во время допроса немец-инвалид упомянул о том, что днем к судомойке приходила какая-то девушка, что в руках у нее была обыкновенная хозяйственная сумка, что она околачивалась здесь довольно долго и ушла, когда ужин был почти готов.